"ВЫМПЕЛ". Смутное время

Продолжение разговора в канун 35‑летия легендарного «Вымпела» с президентом Ассоциации Группы «Вымпел» Валерием Поповым и статс-секретарем организации Николаем Похиленко. В нем принял участие главный редактор газеты «Спецназ России» Павел Евдокимов.

ДВА ИЗЛОМА

Павел Евдокимов: 1991 год, крушение Советского Союза. Причем крушение происходило скорее изнутри, чем извне. Затем — трагедия 1993‑го года. В обоих «случаях» принимали участие «Альфа» и «Вымпел». После «Вымпел» оказался в МВД, что фактически означало уничтожение уникального разведывательно-диверсионного подразделения. Костяк людей, перешедших в отряд «Вега», все же позволил сохранить ниточку преемственности. Здесь стоит отметить роль тех руководителей, которые возглавляли «Вегу» в этот тяжелый, смутный период.

Николай Похиленко: Я хочу сказать несколько добрых слов в адрес ветеранов «Альфы» и «Вымпела». 1991‑й и 1993‑й годы — это серьезное потрясение для всех нас, для всех жителей Советского Союза. Именно боевой опыт обоих подразделений и мудрость их руководителей позволили избежать гражданской войны и кровопролития. Я сам участвовал в этих событиях и знаю ситуацию изнутри. Все сотрудники — и «Альфы», и «Вымпела» — в той ситуации вели себя достойно, по‑офицерски, и главное — честно! Они стали барьером между политическими силами, которые пытались использовать народ в своих узкокорыстных интересах. И здесь наглядный пример — со-
временная вздыбленная и деградирующая Украина, где, увы, в период ЕвроМайдана не нашлось той силы, которая развела бы противоборствующие стороны, заняв жесткую и ясную позицию. Тогда нам не пришлось бы наблюдать трагедию последних двух лет. Так что, говоря о России, низкий поклон руководителям двух братских подразделений, которые подружились в бою 27 декабря 1979 года (Кабул) — за то, что они повели себя так достойно. Что касается перехода ряда офицеров «Вымпела» в спецподразделение МВД «Вега», то надо поблагодарить генерал-майора Валерия Александровича Круглова за то, что он выполнил две основные задачи: во‑первых, сохранил в надлежащем состоянии объект и, во‑вторых, экипировал региональные подразделения, которые на тот период не имели ни снаряжения, ни соответствующего вооружения.

П. Е.: К примеру, мурманская «Косатка». Ее сотрудники считают себя наследниками «Вымпела».

Н. П.: Отдельное спасибо тем офицерам, которые сохранили дух и ту преемственность, о которой мы сейчас говорим. Сегодняшний начальник Управления «В» контрдмирал Иван Николаевич Тернюк прошел все эти этапы, включая ломку перевода в МВД. Заслуга этих людей именно в том и состоит, что удалось сохранить объект, его уникальность и специфику. Создать и укрепить региональные подразделения, которые потом решали задачи на Северном Кавказе. Создание «Веги» позволило оставить
на службе отдельных офицеров, которые достойно продолжают службу и по сегодняшний день.

П. Е.: Какова роль Сергея Ивановича Лысюка? Ведь службу он заканчивал именно в «Веге».

Н. П.: Сергей Иванович Лысюк — наш боевой собрат. Так сложились обстоятельства, что еще в середине 1980‑х годов ему неоднократно предлагали перейти в «Вымпел», но межведомственная конкуренция стала препятствием, ведь Сергей Иванович являлся уникальным руководителем подразделения, и его попросту не отпустили. Кроме того, Учебная рота специального назначения, которой он тогда командовал, была развернута в батальон, и ему пообещали определенные преференции.

Валерий Попов: Тем не менее, его мечта сбылась — когда переход в «Вымпел» (на тот период уже «Вега») стал возможен. Сергей Иванович внес большую лепту в  развитие нашего подразделения, у него были собственные методики подготовки,наработанные годами.

П. Е.: То есть Лысюк влил в «Вымпел» новую кровь?

Н. П.: Да, он привнес свою методику, которая раньше у нас не использовалась. Каждое подразделение, которое занимается борьбой с террором и другими негативными явлениями, где приходится применять физическую силу, вооружение, специальные навыки, имеет свои собственные, как положительные, так и отрицательные моменты подготовки. Так вот, уникальность Сергея Ивановича Лысюка состоит в том, что он привнес недостающую составляющую, которая впоследствии пригодилась. Он привел
с собой и новых инструкторов. И заложил основу, которая затем использовалась в антитеррористических целях. За это ему огромное спасибо! Мы его очень уважаем.

П. Е.: Сергей Иванович гордится тем, что заканчивал службу в спецназе госбезопасности.

Н. П.: У меня в подразделении было несколько человек, которые раньше служили у него в роте и пришли ко мне прапорщиками — это его воспитанники, у которых я был командиром оперативно-боевой группы. Один закончил службу полковником, другой в звании полковника служит и поныне.

П. Е.: С «Альфой» Лысюк взаимодействовал в Сухуми летом 1990 года, с «Альфой» и «Вымпелом» — в Баку, находясь под началом Геннадия Николаевича Зайцева, который руководил тремя подразделениями КГБ и МВД. Так что у Сергея Ивановича был опыт совместной работы спецназа «разной крови».

В. П.: А главное — Лысюк настоящий профессионал своего дела, и то, что он привнес свою специфику и определенную боевую направленность, которая впоследствии пригодилась — это факт!

П. Е.: Одним из таких людей, кого своим считают несколько подразделений, является и Сергей Александрович Голов.

Н. П.: Мы не разделяем Голова с нашими боевыми братьями из «Альфы». Мы говорим так: молодость Сергея Александровича прошла в «Альфе», а зрелость — в «Вымпеле».
Сергей Александрович Голов в 1983 году возглавил Курсы усовершенствования офицерского состава (КУОС) и десять лет был их бессменным руководителем. Через его руки, житейскую мудрость и боевой опыт прошли сотни «вымпеловцев». В том числе и я, когда назначался на должность командира оперативно-боевой группы и проходил специальную подготовку. Сначала я прошел КУОС как обычный разведчик специального назначения, а потом уже была отдельная подготовка для командиров групп и их заместителей. Я прекрасно помню тематическую программу, которую мы проходили, и наших преподавателей. И самое главное — незаменимые навыки , полученные
на КУОСе. Так сложилось исторически, что в Балашихе, на Курсах усовершенствования офицерского состава в обязательном порядке анализировался опыт региональных
конфликтов. То, что мы сейчас наблюдаем в Сирии и ряде других мест. Каждый преподаватель, имея свою специализацию, занимался этим вопросом. Если говорить
о сегодняшнем дне, то, к примеру, мы прекрасно понимаем, что минированием Пальмиры занимались наши «коллеги» из английской SАS. Форма закладки взрывных
устройств, применяемые взрыватели, способы подрыва, характерный почерк и так далее. А тогда это все изучалось и накапливалось, анализировалось и потом уже нам, будущим руководителям групп, на практике преподавалось. В этом плане КУОС до сих пор не восстановлен в полном объеме, как это было раньше. Именно при Голове КУОС динамически развивался. Потому как его преподаватели регулярно находились в боевых командировках, а все существовавшие формы и приемы, которые использовались другими подразделениями в реальных условиях, брались на заметку и изучались.

П. Е.: Сергей Александрович фанат своего дела.

Н. П.: Да, он любит эту работу и является образцом во всех смыслах. Мы с него брали и берем пример. Наши братья из «Альфы» считают Голова своим, и мы тоже считаем его своим. Поэтому поздравляем Сергея Александровича с 35‑летием «Вымпе-ла» — он имеет к нему непосредственное отношение — и благодарим его за все то, что он вложил в нас. Желаем ему долголетия — недавно мы отмечали его 75‑летний юбилей, хотелось бы снова и снова отмечать такие круглые даты.

«СКАЛЬПЕЛЬ В РУКАХ ОПЫТНОГО ХИРУРГА»

Н. П.: Именно честь и достоинство сотрудни ко в «Альфы» и «Вымпела», их офицерская порядочность, по сути, дважды предотвратили гражданскую войну, когда те или иные политические силы попытались использовать спецназ госбезопасности в собственных корыстных интересах. Они послужили «буфером» между двумя противоборствующими сторонами и вышли из этой ситуации с достоинством и честью. За что этим двум подразделениям — огромное народное спасибо!

П. Е.: Задам «провокационный» вопрос. Очень часто приходится слышать, что вот, дескать, если бы «Альфа» и «Вымпел» в 1991 году арестовали Ельцина и взяли штурмом Белый дом, то Советский Союз был бы жив. Ваше мнение?

Н. П.: Механизм предательства был запущен тогда очень глубоко! Юрий Иванович Дроздов в силу своей выдержанности и политической зрелости не может об этих предателях рассказывать, хотя он их прекрасно знает. Не зря Председатель КГБ Владимир Крючков в 1991 году, выступая на закрытом заседании Верховного Совета СССР, впервые озвучил перед народными депутатами тот факт, что у нас везде расставлена агентура влияния. Все это было выслушано и неоднократно доложено Горбачёву,
но никаких мер ни административно-го, ни кадрового характера предпринято не было. Вообще никакой реакции! Соответственно, даже если бы летом 1991 года «Альфа» и «Вымпел» локализовали ситуацию с Ельциным и Белым домом, то сам процесс разложения все равно был уже необратим… Нужны были другие механизмы, чтобы остановить распад и устранить последствия горбачёвской «перестройки».

В. П.: Когда нам задают вопросы подобного рода, мы отвечаем очень просто. Мы — подразделение специального назначения и в политические вопросы не вовлечены. По идее, мы не должны их касаться. А здесь тот самый случай, когда делалась попытка вовлечь органы государственной безопасности — в лице спецподразделения антитеррора «Альфа» и Группы специального назначения «Вымпел» — именно в политические процессы. Надо отдать должное руководству этих подразделений (особенно
В. Ф. Карпухину и Б. П. Бескову), которые постарались в данной острейшей ситуации быть предельно сдержанными. Оба офицера чувствовали нервозность ситуации
и приняли совершено адекватное решение. Другим оно быть не могло, тем более что кто‑либо из высших руководителей страны отказался отдавать письменное
распоряжение.

П. Е.: Именно письменное?

В. П.: Да, пытались в устной форме давать. Но два мудрых руководителя, опираясь на принципиальную позицию и поддержку старших офицеров, сказали: «Пожалуйста, предоставьте в письменном виде, и мы начнем действовать». Но никто из «небожителей» не осмелился этого сделать. Хочу особо отметить: механизм развала Советского Союза был запущен гораздо раньше, не в 1991 году. Я думаю, это произошло с приходом Михаила Горбачёва, с середины 1980‑х годов. Это уже потом, с современных
позиций, можно было отследить и проанализировать, как это все происходило… Сейчас‑то мы знаем, кто участвовал в принятии решений. В конечном итоге Советский Союз
ликвидировали совершенно незаконным росчерком пера, ведь был всесоюзный референдум, проведенный весной 1991 года.

П. Е.: Единственный референдум за семидесятилетний период существования Советского Союза. Против него выступили нацелившиеся на отделение республики Прибалтики, Армения, Грузия и Молдавия (за исключением Приднестровья и Гагаузии).

В. П.: Однако абсолютное большинство граждан, принявших участие в референдуме, высказались за сохранение союзного государства в обновленном виде. Да, были нужны реформы и свежие веяния, новые люди в руководстве, так как время требовало кардинального, но разумного и сбалансированного обновления. На примере красного Китая мы видим, как это было сделано практически невооруженным путем. За исключением драматических событий на пекинской площади Тяньаньмэнь летом 1989 года. Финансово-экономическое состояние Китая на сегодняшний день таково, что он является по факту мировым лидером.

П. Е.: По свидетельству Юрия Ивановича Дроздова, ему довелось присутствовать на ужине, устроенном в честь группы бывших сотрудников ЦРУ, посетивших Москву с дружеским визитом. И один из американцев сказал: «Вы хорошие парни, русские. Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы можете по праву гордиться. Даже ваши поражения демонстрировали мощь вашей разведки. Но прой1дет время, и вы ахнете, если это будет рассекречено, какую агентуру влияния имели ЦРУ и Госдеп у вас на самом верху!»

В. П.: Из бесед с Дроздовым я могу подтвердить сказанное. Ведь была попытка снять Юрия Ивановича как руководителя нелегальной разведки КГБ, чтобы нанести удар по спецслужбам и вовлечь во внутриполитические разногласия, а эти вещи должны решаться иным путем — мирным. Мы все‑таки не были настолько вовлечены во внутриполитические нюансы той обстановки. Не надо забывать, что мы являемся остро заточенным, обоюдоострым инструментом в руках наших политиков и руководителей
страны.

П. Е.: Как любит говорить президент Международной Ассоциации «Альфа» Сергей Алексеевич Гончаров: «Спецназ — это скальпель в руках опытного хирурга, но применять его надо с умом».

В. П.: Мы же знаем, что спецназовская «хирургическая операция» — это уже крайняя мера. Все должно решаться терапевтическим путем, а лучше вообще «предупреждать болезнь». Юрий Иванович — великий аналитик; он был хорошо осведомлен о том, что у нас происходило в Союзе и за его пределами. Так вот, он рассказывал, что Владимир Крючков предлагал ему некое соучастие в мероприятиях по сохранению Советского Союза.

П. Е.: В рамках ГКЧП?

В. П.: Не люблю это слово, потому что оно бьет по авторитету всех нас: и по народу, и по стране. Юрий Иванович дважды отвечал Крючкову: «Нет, я не поддерживаю эту модель сохранения. Прольется кровь, может дойти до гражданской войны». И буквально в конце июля 1991‑го он написал рапорт об увольнении и ушел со своего поста.
Крючков, тогда уже освобожденный из тюрьмы, все же пытался как‑то привлечь Дроздова, но Юрий Иванович оставался непреклонен. У него было твердое мнение, что ему не следует участвовать в политических интригах.

П. Е.: «Поезд ушел»…

В. П.: Да, действительно «поезд ушел», и все уже произошло. Понимаете, такие личности, как Дроздов — это мудрые люди, обладающие колоссальной информацией и, главное, — аналитикой. Недаром его называют «патриархом нелегальной разведки», в том числе и разведки специального назначения.

П. Е.: Какую роль в том, что «Вымпел» не принял участия в событиях августа 1991 года, сыграл руководитель разведки Леонид Владимирович Шебаршин?

Н. П.: Это было… немного по‑другому. Шебаршин в январе 1991 года не направил «Вымпел» в Вильнюс, где сотрудники Группы «А» остались одни, то есть без взаимодействия с «Вымпелом». Я скажу, что это достаточно неприятная страница в истории нашего подразделения… Однако непосредственно «Вымпел» к ней никакого отношения не имеет. В то время Леонид Шебаршин на небольшой срок стал руководителем Первого Главного управления КГБ СССР. «Вымпел» подчинялся ему. Помнится, мы несколько раз садилисьв автобус с полным снаряжением, потом нам давали команду — «отставить». Через два часа опять погружались. И так это повторялось три или четыре раза. Тем временем события в Вильнюсе развивались драматическим образом. Это единственный случай в нашем братском взаимодействии, когда «Альфа» оказалась без «Вымпела». Да, это неприятная и трагическая страница нашей боевой истории, но мы в последующем извлекли из нее серьезные уроки. Что касается событий
1991 года, еще раз повторюсь: мудрость двух руководителей, Виктора Фёдоровича Карпухина и Бориса Петровича Бескова, исключительная порядочность начальников отделов и отделений, а также офицерского состава «Альфы» и «Вымпела» предотвратили гражданскую войну. Общество было расколото. Причем, расколото именно по идеологическим принципам. И бойцы спецназа КГБ не позволили втянуть себя в это противоборство. Это сейчас мы с уверенностью можем говорить, кто стоял
за всем этим, кто дирижировал и каким образом принимались решения. Именно порядочность офицеров спецназа не позволила втянуть страну в братоубийственную бойню ни в августе 1991‑го, ни в октябре 1993 года. Да, за это мы пострадали… Потому что, по сути, принимали решения самостоятельно. Мы — это спецназ России. Спецназ госбезопасности.

«СДЕЛАЙ, ЧТОБЫ РАВНЫХ ИМ НЕ БЫЛО»

В. П.: Возвращаясь к 1991 году. История становления подразделения показала, что к 10‑летию «Вымпела», которое приходилось на 19 августа 1991 года, мы пришли на пике нашей подготовки. Прошли, как раньше говорили, «и огонь, и воду, и медные трубы». По сути, это было высокопрофессиональное подразделение с богатейшим опытом, со множеством проведенных специальных боевых учений, приближенных к боевым. Это был пик информационной и оперативно-боевой подготовки, плюс Афганистан и «горячие точки» на территории Советского Союза. Что касается нашей деятельности за рубежом, шел активный обмен информацией с другими подразделениями Кубы, Никарагуа, Лаоса, Вьетнама, Мозамбика, Анголы, входившими в дружеский нам лагерь. Обмен опытом ведения партизанской войны, работа против террористических и разведывательно-диверсионных групп. Хороший был обмен, продуктивный — было чему учиться друг у друга. Когда‑то судьбоносные великие слова сказал Ю. В. Андропов, передавая документы генералу Дроздову: «Сделай, чтобы равных им не было». И действительно, равных, особенно на тот период, нам не было! Мы хорошо знали подразделения подобного типа в США, Франции и Германии, да и во многих других «натовских» странах. Изучали их по документам, на практике и даже внедряли своих сотрудников.

П. Е.: Так значит, это не легенда?

В. П.: Нет, не легенда. Просто мы о многих вещах не говорим. Но столько было сделано! Лично я в то время находился на Ближнем Востоке и на себе ощутил то, что происходило в Москве в августе 1991 года — предательство некоторых наших руководителей, которые фактически начали сдавать информацию западным спец-службам. Над нами нависла угроза расшифровки и срыва различных операций. Тех сотрудников, кто мог быть подвергнут подобной опасности, стали отзывать из командировок. Все это мы прочувствовали на себе. Судьбоносным был период августа 1991 года, когда уникальное подразделение (истинное название которого еще фактически не озвучили)
переходило из одних ведомственных рук в другие, пока не оказалось в МВД. После же развала Советского Союза 25 декабря 1991 года период бесхозности для «Вымпела» продолжался до 24 января 1992 года, когда было создано Министерство безопасности России, в рамках которого попытались объединить силовой блок, вчерашнее КГБ и МВД, а Группа «Вымпел» вошла в состав министерства на правах самостоятельного Управления «В». Это была только попытка, которая не выдержала проверки практикой, и в декабре 1993‑го МБ было ликвидировано. Произошла кардинальная смена задач, вставших перед «Вымпелом». Новым руководителям было сложно адаптироваться к задачам не разведывательно-диверсионной, как прежде, а новой — антитеррористической деятельности. Была попытка дублирования Группы «А». Причем попытка слабая. Потому что у нас и система подготовки, и кадры, и задачи были несколько иные. Впрочем, силовая часть была схожей, в чем мы убедились в дальнейшем, когда стали служить в одном Центре.

П. Е.: В период этой «чехарды» некоторые сотрудники «Вымпела» переходили в Группу «А», в частности первый «альфовский» Герой России Геннадий Сергеев.

Н. П.: Я был Гениным начальником отделения и до сих пор отчасти считаю себя виноватым в том, что произошло. Когда я готовился отправиться на Кавказ, мое отделение работало на стрельбище в подмосковной Новой деревне. Там же параллельно работало отделение Группы «А». Мы занимались огневой подготовкой — днем и ночью стреляли. Так получилось, что как‑то раз подходит начальник отделения: «Петрович, отпусти к нам Гену Сергеева». — «Не могу я его отпустить». — «Нет, ты отпусти его». Это повторялось несколько раз. Когда мы стали проходить специальную оперативную подготовку, в частности наружное наблюдение и контрнаблюдение, то у Гены, парня
габаритного и спортсмена, это не получалось. И вот он подходит ко мне вечером: «Петрович, отпусти, у меня ничего не получается, не могу. Там мне ближе». Я согласился, и Сергеев переводом ушел из «Вымпела» в Группу «А».

П. Е.: Также из «Вымпела» в «Альфу» пере шел будущий Герой России Владимир Ульянов, погибший в Чечне осенью 2003 года при задержании главаря одного из бандитских формирований.

В. П.: Это подтверждение того, что шел сложный морально-психологический процесс. Кто‑то добровольно переходил из «Вымпела», понимая, что ему ближе Группа «А», где было больше силовой составляющей, динамики, а у нас — оперативной работы. Ведь мы, прежде всего — оперативное подразделение. Там было больше силовой составляющей, динамики. А у нас — больше оперативной работы, ведь мы, прежде всего — оперативное подразделение. Когда «Вымпел» передавали из одного ведомства в другое, руководство постоянно менялось, и никто не понимал, где мы окажемся на следующий день, какие будут поставлены задачи… И вообще, кто будет руководить этим процессом. Все это очень сильно сказывалось на личном составе.

П. Е.: С «Альфой» все было понятно — она ушла в ГУО и там оставалась до 1996 года.

В. П.: Соединение с Группой «А» у нас произошло еще до образования Центра специального назначения ФСБ. Ранее, летом 1996 года, был создан Антитеррористический центр ФСБ, который возглавил генерал-полковник Виктор Михайлович Зорин. Формально необходимость его появления была вызвана слабой координацией, особенно ярко проявившейся во время операции в Будённовске в июне 1995‑го. Так вот, 24 января 1992 года, когда было создано Министерство безопасности, Де-юре Группа специального назначения «Вымпел» была окончательно упразднена. И стала самостоятельным Управлением «В». А слово «вымпеловец» передалось по наследству. С января 1992 года Управление «В» находилось в составе Министерства безопасности России, а после событий 1993‑го года было передано в Министерство внутренних дел.
И стало называться специальным отрядом «Вега». Но именно 1991 год стал для нас переломным, поскольку кардинальным образом изменились задачи подразделения.

СПЕЦНАЗ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ

П. Е.: Проходит время, 1993 год. Ситуация дежа-вю. Снова Белый дом, снова «Альфа» и «Вымпел» плечом к плечу, но уже под руководством генералов Зайцева и Герасимова. И все повторяется. Что можно сказать об этом?

В. П.: 1993 год — очередное испытание для «Альфы» и «Вымпела». Руководителем Управления «В» на этот период был Дмитрий Михайлович Герасимов.

П. Е.: Он ведь пришел из военного спецназа?

В. П.: Да, из ГРУ ГШ. Начальник направления специальной разведки. В период афганской войны командовал 22‑й отдельной бригадой спецназа. Настоящий советский, русский офицер — боец и руководитель. Он привнес свое в «Вымпел» (мы говорим «Вымпел», несмотря на то, что новое официальное название — Управление «В»). Незадолго до 35‑летия «Вымпела» мы беседовали с Дмитрием Михайловичем, и я его спрашивал насчет событий 1993 года, когда достаточно жестко ставилась задача по поводу штурма Белого дома. Но письменного распоряжения никто не давал.

П. Е.: Даже в этом повторяется ситуация с августом 1991 года!

В. П.: То есть люди не берут на себя ответственности. Когда тот или иной руководитель этот спецназовский «скальпель» достает…

П. Е.: Ты его примени на «свой» страх и риск, а я весь в белом — в Кремле.

В. П.: Президентскую задачу по штурму озвучивал Михаил Барсуков. Герасимов сказал, что они с Руцким вместе учились в Академии и воевали в Афганистане. Они друг друга хорошо знали, что также сыграло свою роль в принятии решения о неприменении оружия. И в этом заслуга нашего боевого генерала. То есть Руцкой знал, кто находится с другой сто-роны. Конечно, с Геннадием Николаевичем Зайцевым Герасимов все обсудил. И они вместе принимали решение. Руцкой спросил: «Герасимов здесь?» — «Да, он здесь, внизу». После была совместная работа по выводу людей из пылающего здания парламента. Под гарантии конкретных лиц — генералов Зайцева и Герасимова. Они сказали: «Жизнь будет защищена, вас довезем «от» и «до», ничего не произойдет». Если бы не личные гарантии, был бы, наверное, другой сценарий. Решение принимали эти два руководителя, опираясь на мнение коллективов «Альфы» и «Вымпела». Прежде всего, обе Группы знали, что в своих стрелять не будут. А значит, надо решать эту проблему другим путем. И этот путь был найден. Заходя в Белый дом, наши бойцы, которые выводили людей, демонстративно разоружались — хотели этим показать, что никто стрелять не будет.

П. Е.: Как рассказывал Геннадий Николаевич, один выстрел все‑таки был произведен со стороны «Альфы», когда не в меру ретивый защитник Белого дома выскочил с оружием и, к сожалению, поплатился за это жизнью.

В. П.: Такие вещи надо было предотвращать — многие бы погибли, если бы этот ретивый защитник открыл стрельбу. Он вообще мог увести все в другое русло. «Альфа» и «Вымпел», совместно приняв решение, предотвратили раскол нашей страны — теперь уже не Советского Союза, а Российской Федерации. И это большая заслуга, к сожалению, никем не оцененная.

П. Е.: Так получилось, что погибшим со стороны «Альфы» оказался человек, который объединял в себе «Вымпел» и «Альфу» — Геннадий Сергеев.

В. П.: Это тоже символично. Со стороны спецназа госбезопасности Геннадий принял на себя всю эту боль и трагедию.

П. Е.: Как говорит Геннадий Николаевич Зайцев, экспертиза показала, что стреляли не из Белого дома — очевидно, что «Альфу» хотели спровоцировать на штурм, но в этих условиях она не поддалась на провокацию.

В. П.: Геннадий Николаевич как раз и проявил выдержку. Он прекрасно все понимал. То же самое было и у Герасимова. Они оба осознавали, что не надо отвечать на одиночные выстрелы, которые могут спровоцировать бойню. Можно только представить число убитых, если бы «Альфа» и «Вымпел» выполнили свою задачу. И кто бы потом оказался виноват? Сотрудники элитного спецназа стали бы палачами. Несомненно, в той сложнейшей ситуации было принято единственно правильное решение.

П. Е.: Которое, замечу, позволило сохранить жизни многим руководителям оппозиции. Один из них даже стал заместителем председателя Государственной Думы — это Сергей Бабурин.

Н. П.: Хотелось бы отметить роль Дмитрия Михайловича Герасимова, настоящего спецназовца, и Геннадия Николаевича Зайцева — очень значимых фигур в истории органов государственной безопасности как для «Альфы», так и для «Вымпела». Оба эти генерала являются для нас образцом. Если говорить о событиях 1993 года,хотелось бы вспомнить еще одну фамилию. Проценко Сергей Владимирович — кавалер ордена Красной Звезды, прошедший Афганистан. Он неоднократно находился в командировках, не раз попадал в сложные оперативные ситуации. Именно он был направлен Герасимовым для переговоров с вицепрезидентом России Александром Руцким и главой Верховного Совета Русланом Хасбулатовым. Проценко вел переговоры, когда автомат одного из охранников Руцкого был фактически возле живота Сергея Владимировича. Он пришел туда без оружия и сумел убедить руководителей защиты парламента прекратить сопротивление, чреватое дальнейшими жертвами. Его выдержка и понимание ситуации позволили достойно провести переговоры, убедить Хасбулатова и Руцкого принять единственно правильное решение.

П. Е.: Это очень важное свидетельство, поскольку мы знаем о переговорах, которые провел в тот же период подполковник «Альфы» Владимир Ильич Келехсаев (вместе с ним были еще два офицера подразделения). И как он выступил в Белом доме перед депутатами осажденного парламента — в прессе об этом было много сказано… А вот о роли Проценко — ничего.

Н.П.: Об этом и речь! Наша скромность нередко бывает излишней, поэтому хочу сказать в адрес Сергея Владимировича самые добрые слова. Ведь он сначала непосредственно вел переговоры и сумел уговорить защитников Белого дома сложить оружие. Он лично гарантировал от имени Герасимова и Зайцева то, что все защитники Белого дома останутся живы. Что никаких эксцессов, связанных с противозаконными действиями в отношении и руководителей, и тех, кто присутствовал в Белом доме,не последует. Именно Проценко вместе с моими подчиненными выводил и сажал в автобус Руцкого и Хасбулатова. Он их доставил и передал в руки начальника Главного управления охраны Барсукова и руководителя Службы безопасности Президента Коржакова, которые встречали автобусы в Лефортово. В очередной раз на политическом изломе нашей страны, нашей истории роль личности, а именно руководителей «Альфы» и «Вымпела», роль подчиненных, включая Сергея Владимировича Проценко и упомянутого вами подполковника Владимира Келехсаева, способствовала предотвращению братоубийственной войны. А ведь она могла распространиться на всю страну!

П.Е.: «Альфа» и «Вымпел» сделали в той ситуации все, и не их вина, что в тот момент в близлежащих дворах и подворотнях бойцы ОМОНа, собранные в Москву со всей страны, зверски избивали людей, включая депутатов, покидавших Белый дом.

Н.П.: Этот комментарий только дополняет наши с Валерием Владимировичем слова о том, что глубокая порядочность офицеров «Альфы» и «Вымпела» даже в таких сложных ситуациях, переломных исторических моментах, позволили найти правильный выход из ситуации. Почеловечески, по‑офицерски. Это свидетельствует о правильном подборе офицеров, об их воспитании, внутреннем состоянии. У нас говорят о том, что идеология не играет существенной роли — это неправда. Идеология
играет серьезную роль в воспитании человека. Особенно того, кто является «скальпелем» в руках политиков.

В.П.: Хотел бы дополнить о Сергее Проценко. Мы впервые называем его имя. Ему нечего бояться — мы произносим его с глубочайшим уважением и достоинством. Сергей Владимирович — мужественный человек. Пойдя на переговоры, он (как и офицер «Альфы» Келехсаев) сильно рисковал — демонстративно снимал оружие с себя и с тех, с кем заходил в Белый дом. Любой из его защитников мог выскочить и открыть огонь на поражение по безоружным офицерам, тем более что они были в форме. Это
мужественный шаг. Поручение Проценко было лично дано генералами Зайцевым и Герасимовым, от их имени он и вел переговоры. Нас в «Вымпеле» учили вести переговоры, и Сергей блестяще продемонстрировал это на практике. Из его личного рассказа помню, как трижды останавливали автобусы с Руцким и Хасбулатовым по пути в специзолятор «Лефортово». Их пытались блокировать люди в форме омоновцев и еще какие‑то бойцы или боевики в непонятной экипировке. Но тут спецназовцы проявили твердость, а главное — исполнили то, что было обещано: сохранили жизни руководителям защиты Белого дома. И исполнили поручение своих командиров до конца! Мы с вами говорим о воинах Группы «А» и Группы «Вымпел».

П.Е.: Спецназ с человеческим лицом.

В.П.: Приходит время, когда все‑таки нужно говорить правду.

П.Е.: Многим в 1991‑м и в 1993‑м годах очень не понравилось, что у спецназа оказалось человеческое лицо.

В.П.: Давайте называть вещи своими именами: для нас расстрел Белого дома — трагедия, позор для всей страны. Хочу еще раз подчеркнуть, что подразделения специального назначения не политизированы — они выполняют лишь волю и приказы руководства страны, которое избирает народ. Представляете, насколько нужно быть профессиональным и точным, чтобы в секунды принимать сложные, верные решения! Приказы исполнять нужно, но нельзя исполнять преступных приказов. Это записано в Уставе наших Вооруженных сил. Точно и однозначно! Любой солдат может отказаться выполнять преступный приказ своего командира. Что и сделали оба наших уникальных подразделения. И мы знаем результат — предотвращение дальнейшего позора, развала страны и гражданской войны. Дальше вы, лидеры и представители оппозиции, избирайтесь в парламент, в Государственную Думу или Совет Федерации — обсуждайте, спорьте хоть до посинения, но принимайте правильные решения не ценой крови, не ценой жизней своих братьев и сестер!

ПУТЬ ДОМОЙ

В.П.: Возвращаясь к августу 1991 года — Борис Петрович Бесков первый принял на себя удар, мало кто знает, что он был реабилитирован. С него много чего поснимали. А среди нас его не нужно было реабилитировать — он для нас всегда был примером. Перед руководством страны его потом реабилитировали, восстановили в звании, и он остался, как и был, настоящим офицером нашей Великой Родины и патриотом.

П.Е.: Геннадий Николаевич Зайцев рассказал о том, как он несколько раз после событий осени 1993 года ходил убрать «Вымпел» из системы госбезопасности. Дмитрию Михайловичу дважды предлагали возглавить подразделение, но уже внутри МВД — один раз Михаил Барсуков, другой раз — министр внутренних дел Виктор Ерин. На что Дмитрий Михайлович сказал: «Вы же когда становились сотрудником милиции, учились, служили, то принимали продуманное решение и шли к этому. Вы гордитесь своей
профессией, своим министерством. А я человек военный, до этого прошел службу в ГРУ. Для меня это была радость — служить именно в «Вымпеле». Я и сейчас этим горжусь и хочу с этим остаться. В «Вымпеле» я получил реализацию своих идей, новые навыки, много и сам что привнес сюда. Так что я не готов морально и психологически переходить в МВД. Готов оказывать всяческое содействие, помощь, быть советником, консультантом, но не руководителем». Министр Ерин еще раз предлагал ему принять решение по поводу перехода в МВД, но генерал Герасимов отказался. В дальнейшем его отказ послужил фактически основой возвращения «Вымпела» из МВД в Федеральную службу безопасности.

П.Е.: Каким образом?

В.П.: Потому что он в октябре 1994 года по предложению Сергея Вадимовича Степашина возглавил Управление специальных операций.

Н.П.: Дмитрий Михайлович понимал, что рано или поздно в системе органов государственной безопасности ввиду надвигавшихся событий на Северном Кавказе это подразделение появится. Оно будет восстановлено в том или ином виде. Посоветовавшись с высшими руководителями нашей службы, Герасимов пришел к выводу, что ему необходимо это время просто где‑то «пересидеть»… Но как? В конце декабря 1994 года — начале января 1995‑го группа из двадцати двух бойцов от спецподразделения «Вымпел» под руководством генерала Герасимова участвовала в штурме Грозного. При непосредственном участии Дмитрия Михайловича была эвакуирована большая группа мирного населения, заблокированная на территории города в зоне боевых действий. С октября 1994‑го по 1999 год Герасимов занимал в ФСБ должность заместителя руководителя Департамента по борьбе с терроризмом — начальника штаба Департамента. Так что слово «пересидеть», как вы понимаете, носит чисто условный характер.

В.П.: В итоге 28 августа 1995 года «Вымпел» воссоединился на базе ФСБ как спецназ госбезопасности и вернул свое историческое имя. Период смутного времени завершился. Впереди была вторая кампания на Северном Кавказе и борьба с терроризмом, продолжающаяся по сей день.

Публикацию подготовил Владимир Самсонов
СПЕЦНАЗ РОССИИ| №08(238) август - сентябрь 2016