Спецназ Лубянки. От Судоплатова до "Зенита"

В канун 35-летия легендарной Группы специального на¬значения КГБ СССР «Вымпел» — Управления «В» ЦСН ФСБ РФ руководители ее Ассоциации дали развернутое интервью «Спецназу России», в котором рассказали о многих моментах, остававшихся ранее «за скобками».

В беседе приняли участие Президент Ассоциации Группы «Вымпел» Валерий Попов, статс-секретарь Николай Похиленко и главный редактор газеты «Спецназ России» Павел Евдокимов.

В силу особой важности того, о чем шла речь, обширный материал разделен на четыре части: «Спецназ Лубянки. От Судоплатова до «Зенита»», "ВЫМПЕЛ" КГБ СССР. "ШУРАВИ СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ", "ВЫМПЕЛ". Смутное время и "ВЫМПЕЛ" - Бывших не бывает.

КУЛАК НКВД

Павел Евдокимов: История отечественного спецназа знает много подвигов и легендарных операций. На начальном этапе они были связаны с Великой Отечественной войной. Павел Анатольевич Судоплатов и Илья Григорьевич Старинов — основоположники спецназа. В послевоенное время фактически первыми операциями спецназа госбезопасности были «Байкал-79» и «Шторм-333». Можно ли считать, что Спецназ Органов Государ-ственной безопасности состоялся именно 27 декабря 1979 года?

Валерий Попов: Спасибо за очень хороший вопрос — и по сути, и по содержанию. Да, именно так и надо считать. Мы говорим о специальном резерве сотрудников, который готовился нашими органами государственной безопасности в преддверии войны, на так называемый «особый период». Это предвоенное время, когда фактически война еще не объявлена, но практически государства находятся в состоянии войны, например, это 1939-й — начало 1941 -го года.

Сталин и руководство страны всячески оттягивали войну всеми способами — политическими, экономическими, дипломатическими, военными. Прилагалось максимум усилий, чтобы в «особый период» подготовиться к решающей схватке. Касалось это и подразделений специального назначения.

В предвоенное время у нас имелась Школа особого назначения, готовившая специалистов и руководителей разведывательно-диверсионных групп. Их потом забрасывали в тыл врага и создавали партизанские отряды, в которых были и действующие, штатные сотрудники разведки. Этот опыт лег в основу современных подразделений специального назначения.

Действительно, спецназ довоенного, военного и послевоенного времени строился на наработках, которые были созданы Павлом Анатольевичем Судоплатовым и его учениками на фундаменте партизанской войны.

Наши разведчики-диверсанты, которые готовились в период войны, — это и легендарные Николай Кузнецов, и Владимир Молодцов, и Дмитрий Медведев, и другие наши разведчики, они создавали партизанские отряды и действовали в тылу врага. А накануне войны небольшие группы работали на территории других государств по ликвидации врагов советской власти. Те спецоперации проводились по линии внешней разведки и являлись результатом работы Павла Судоплатова и его команды.

Накопленный опыт лег в основу создания подразделений специального назначения уже в послевоенное время. Платформой такого подразделения была кадрированная Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН).

На основе Курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС), созданных в 1969 году на базе 101 -й разведшколы, уже в КГБ из оперативного состава территориальных органов формировался так называемый спецрезерв. Территориально — подмосковный город Балашиха, 25-й километр.

Именно выпускники КУОС составили основу современных подразделений специального назначения. Их готовили как к партизанской, так и к антипартизанской войне. Были тут элементы антитеррора — но только элементы. Тактика, система подготовки и подбора кадров, различные виды учений — все это и легло в основу создания подразделения специального назначения госбезопасности.

Николай Похиленко: Чем же для нас является 4-ое управление НКВД- НКГБ, откуда все-таки идут истоки отечественного спецназа? Очень важно отметить, что Павел Анатольевич Судоплатов был не только руководителем 4-го партизанского за- фронтового управления, но и одновременно являлся заместителем руководителя внешней разведки Советского Союза Павла Фитина. Более того, накануне войны именно его подразделением была проведена огромная подготовительная работа на «особый период», то есть на случай войны.

На вражеской территории были созданы четыре диверсионные резидентуры, оставлено более 1500 источников информации, которые работали именно в рамках 4-го управления. За период войны оно подготовило 212 отрядов особого назначения, 2222 разведывательно-диверсионные группы. Двадцать пять человек удостоились высокого звания Героя Советского Союза, а в последующем двое стали Героями России. Таковы результаты работы 4-го управления НКВД- НКГБ.

Есть еще один любопытный факт, о котором, как правило, не говорят по одной простой причине — отсутствие информации. И только в своих воспоминаниях Судоплатов сообщает, что, когда советские войска вышли на историческую границу, наши партизанские отряды были преобразованы в диверсионные резидентуры. Материалы, касающиеся деятельности диверсионных резидентур, до сих пор не рассекречены. Значит, время еще не пришло.

Поэтому-то мы и считаем родоначальником отечественного спецназа Павла Анатольевича Судоплатова, так как он занимался непосредственно как диверсионной, так и разведывательной работой. Его наработки, вклад в победу, соратники — буквально все составило тот бесценный опыт, который и лег в основу послевоенного спецназа органов государственной безопасности.

В. П.: Основа военной науки объясняет, что такое подразделения специального назначения — это подразделения, выполняющие задачи на территории противника, что является их отличительной особенностью, поэтому они всегда и были в составе разведки — либо военной (ГРУ), либо в составе 1-го Главного управления КГБ СССР. А в реальной жизни сложилось по-другому. Наши братья по оружию, Группа «А» — это уникальное спецподразделение антитеррористической направленности и, на наш взгляд, является лучшим в мире, в современных условиях действует зачастую как подразделение специального назначения.

ВВОД ВОЙСК В АФГАНИСТАН

В. П.: Военно-политическая обстановка в стране складывалась таким образом, что впервые после 1945 года отечественный спецназ был применен в 1979 году. Но подготовка велась постоянно.

П. Е.: Мы опять говорим об «особом периоде»?

В. П.: Да, но об особом периоде с точки зрения афгано-советских отношений. Это очень важный момент для нашей истории — мы должны перекинуть мостик из того времени в нынешнее. До сих пор много споров по вопросу о вводе войск в Афганистан. Правильно ли мы сделали, что вошли туда?

Это было решение Политбюро ЦК КПСС, решение нашего правительства и многих наших военных руководителей. Если бы мы этого не сделали, то на границе Советского Союза оказался бы наш главный противник — американцы, которые уже создали базы подготовки боевиков.

П. Е.: Существует две точки зрения на этот счет. Первая, которой придерживались глава правительства Алексей Николаевич Косыгин, начальник Генштаба маршал Николай Огарков, командующий Сухопутными войсками генерал армии Иван Павловский. Они говорили, что Кабулу нужно оказывать максимальную помощь — военно-техническую, экономическую, гуманитарную... И в целях свержения диктатора Амина совершить «спецназовский переворот». Однако войска не вводить. Ни под каким видом! Поскольку мы не должны втягиваться в афганскую гражданскую войну.

И вторая точка зрения — «спецназовский переворот» в Кабуле закрепить вводом войск, которые поставить сильными гарнизонами в ключевых городах страны. Она в итоге возобладала, и 40-я армия вошла в Афганистан.

Так вот, имело ли смысл остановиться все-таки на первой точке зрения?

Н. П.: Мы прекрасно понимаем, что именно в недрах английской разведки МИ-6 было создано специальное подразделение, которое занималось тем, что достаточно серьезно изучало Ислам. И радикальное течение под название «ваххабизм» родилось в недрах именно английской разведки. Мы это наблюдаем и по сей день: «Аль-Кайда», ИГИЛ...

В 1969 году именно англичане руками пакистанской военной разведки, а также с помощью сотрудников ЦРУ, которые курировали и тех, и других, создали в Афганистане реакционную организацию под названием «Мусульманская молодежь». Афганистан готовили к тому, что там будет экстремистский халифат. И именно события апреля 1978 года, которые нам известны как Саурская революция, упредили приход исламистов к власти. Это очень важный момент для понимания причин того, почему советское руководство обратило взоры на Афганистан.

Ситуация развивалась сложно, драматично, противоречиво. Но даже Леонид Ильич Брежнев долго колебался в выработке окончательного решения. Только смерть его друга, историка, поэта, главы партии и государства Нура Мухаммеда Тараки подтолкнула Брежнева к принятию именно такого сценария — вводить войска, а не ограничиваться «спецназовским переворотом».

В. П.: Убийство Тараки, задушенного по приказу Амина, стало последней каплей. Еще до его гибели Амин практически взял власть в свои руки. Он контролировал все силовые структуры — и полицию, и Министерство обороны, и спецслужбы, даже личную гвардию Тараки. Нам тянуть время было уже нельзя. Поэтому нашим правительством было принято политическое, а затем и военное решение: как малыми силами осуществить смену власти нелояльного СССР руководства в Афганистане.
Тут надо вспомнить, что Советский Союз до наступления этих событий много чего построил в Афганистане — первом в мире государстве, которое признало СССР. Советские граждане («шурави») в Афганистане были самыми дорогими гостями. От-ношение было очень дружелюбным. Потом на фоне боевых действий и гражданской войны оно изменилось. Да, там началась полномасштабная гражданская война, а ввод советских войск — это вмешательство в этот внутренний конфликт. Мы были сторонниками правительственных войск во главе с Бабраком Кармалем, заменившим свергнутого Амина.

Сейчас, по прошествии времени, мы можем говорить об этом: не стоило ввязываться в открытое противостояние. Нужно было защищать конкретные объекты и направления, как сейчас наш президент Владимир Путин делает в Сирии, а также заниматься обучением местных кадров. Плюс, естественно, поставки техники и боеприпасов, помощь инструкторами и специалистами. А нас, фактически, втянули в войну, и она растянулась на десять лет. Не надо забывать, что Афганистан — страна с очень сложной конфессиональной и этнической конфигурацией. В теории мы знали это, но на практике плохо учитывали. Это сказалось на многих сторонах нашего присутствия.

Потом-то стало понятно, для чего это сделано — чтобы ослабить СССР экономически и военно-политически. Афганская война стала одной из причин, по которой наша страна «просела» в конце 1980-х.

Н. П.: Стоило ли входить? Всегда великое и серьезное видится издалека. Ну вот смотрите — мы пробыли в Афганистане десять лет. Сейчас же там находится американский воинский контингент. Сравним, что сделал Советский Союз за эти десять лет?! Подготовил 265 тысяч специалистов.

Помимо тоннеля Саланг, который в горах Гиндукуша прокладывал Московский метрополитен, было построено 12 тысяч километров дорог, сотни мостов и путепроводов.
В каждом областном центре был построен аэродром, в каждом уездном центре — вы только вдумайтесь! — были сооружены школа, больница, ремесленное училище и разного рода мастерские (в зависимости от специализации того или иного региона).

По линии спецназа КГБ в Афганистане сначала воевали «Каскады», потом «Омега». За этот период времени советскими военными советниками была подготовлена настоящая, обкатанная в боях афганская армия.

Тот же советнический аппарат подготовил все условия для того, чтобы спокойно уйти из Афганистана с гордо поднятыми знаменами. Уйти. непобежденными! После вывода советских войск 15 февраля 1989 года Наджибулла (сменивший Бабрака Кармаля во главе партии и государства) продержался, по сути брошенный всеми, три года — вопреки всем прогнозам, без «горючки», без боеприпасов, без советнического аппарата!

А всего-то нужно было — авиационный керосин, авиазапчасти и боеприпасы! Однако, он продержался с подготовленной нами армией и службой безопасности. «Товарищ Наджиб» боролся, по существу, со всем «мусульманским экстремизмом» во главе с американцами, которые поняли, что раз ушли русские, то этот кусок надо прибирать к рукам. Башар Асад в Сирии выстоял столько же времени. Пока Россия не пришла на помощь.

Вы представляете, какой задел мы сделали в Афганистане! Поэтому мы должны говорить о реабилитации этого периода, который, начиная с конца 1980-х годов, был ошельмован, представлен в заведомо искаженном виде. Нам есть чем гордиться — и страной, и советскими воинами, и сотрудниками спецназа госбезопасности, которые там сражались.

П. Е.: Согласно проведенным опросам, большинство представителей среднего и старшего поколения афганцев считают советский период «золотым веком» Афганистана.

В. П.: Вопрос о вводе наших войск — непростой с политической точки зрения. Но мы можем ответить на него с чисто профессиональной стороны как сотрудники подразделения специального назначения, которые принимали непосредственное участие в дальнейших событиях в Афганистане. Впервые были объединены под единым руководством все спец- подразделения, это группа «Гром», состоящая из штатных сотрудников созданной в 1974 году Группы «А», отряд особого назначения «Зенит», созданный из внештатных сотрудников спецрезерва КГБ и «мусульманский батальон» ГРУ.

Вот эти три подразделения и проводили операции «Байкал-79» и «Шторм-333» (непосредственно штурм дворца Тадж-Бек), включившие в себя целый комплекс агентурно-оперативных, специальных и военных мероприятий.

Поясню: «Шторм-333» — это заключительный этап большой и комбинированной операции «Байкал-79». В этих операциях три группы, повторюсь, были Единой Командой под общим руководством. Что было впервые! Как говорили сами участники, если бы не личные установленные отношения и скоординированные действия этих трех подразделений, — выполнить задачи той сложнейшей операции было бы невозможно!

П. Е.: Предположим, что задача — не выполнена! Штурм сорван, Амин — жив. Какие военно-политические последствия для СССР имела бы такая ситуация?

В. П.: Хороший вопрос. Можно сравнить ту ситуацию с современным положением дел в Сирии. Если бы так случилось, еще тогда, в 1979 году, мы получили бы на границе Советского Союза огромное количество бандитских формирований, террористов, неконтролируемый наркотрафик, поставки караванов с вооружением. Но все события десяти лет войны и гибели больше 15 тысяч наших солдат — они были не зря. Последствия? Этого никто уже точно не скажет. Полагаю, распад Советского Союза был бы ускорен. И по плану Алена Даллеса он так и предполагался, но на десять лет раньше, чем это произошло в реальности.

ПАТРИАРХ НЕЛЕГАЛОВ

В. П.: Говоря о событиях в Кабуле, хочу особо отметить роль «Патриарха» нелегальной разведки Юрия Ивановича Дроздова в подготовке операции.

П. Е.: Именно его личный вклад способствовал успеху операции, верно?

В. П.: Да, это так. В чем была его уникальность как руководителя и как опытного разведчика? Юрия Ивановича назначают начальником нелегальной разведки. В конце 1978 года он вернулся из США, где был резидентом, еще не успел войти в курс дел. Но учитывая его профессиональный аналитический ум, его умение прогнозировать и работать с людьми в «кризисных» ситуациях, руководство КГБ сделало исключительно правильный выбор. События декабря 1979 года это подтверждают.

П. Е.: И Андропов его отправляет в Афганистан?

В. П.: Об этом рассказывал сам Дроздов. Вызывает его Юрий Владимирович и говорит: «Юрий Иванович, надо съездить в командировку, посмотреть, как у нас там проходят события. Приедете — мне лично доложите». То есть речь шла не об операции, а собственно об изучении оперативной обстановки.

П. Е.: То есть были две командировки Дроздова в Афган, не одна — декабрьская?

В. П.: Две, но о первой Юрий Иванович публично не говорил. И не писал в своих мемуарах. Дроздов непосредственно вылетает в Кабул и наблюдает, как там разворачиваются события. Его анализ обстановки свидетельствовал о том, что если мы не введем войска, то это сделают американцы раньше нас — уже шла подготовка с той стороны.

Дело в том, что Амин метался тогда между Советским Союзом и США и не знал, к кому «прислониться». Налицо были все признаки того, что Амин работает на американцев, включая связь представителей военно-политического руководства Афганистана с людьми из американского посольства. В итоге он сделал свой выбор — президент Тараки был арестован, затем убит. Репрессиям подверглись твердые сторонники «московской линии» в руководстве ДРА и НДПА. Некоторых из них сотрудникам «Зенита» удалось тайно и с риском вывезти из страны. В этой ситуации нам пришлось вводить вооруженные силы и подразделения специального назначения.

Американцев мы опередили. Были свидетели того, как штатовский посол стоял в кабульском аэропорту и наблюдал приземление нашей военно-транспортной авиации. Хотя большинство наших транспортников садилось на базе ВВС в Баграме. Посол понимал, что время они упустили.

В. П.: После возвращения Дроздова из командировки и доклада Андропову было принято решение усилить разведку. Тогда уже была создана небольшая группа «Зенит-1», она вела разведывательную подготовку основных объектов, которые потом штурмовали одновременно с дворцом Амина.

Многие считают, что дворец Амина был самым главным объектом, но это только потому, что сам диктатор находился там. В целях безопасности осенью 1979 года он выехал в Тадж-Бек, фактически за пределы Кабула.

П. Е.: По причине неудавшихся покушений на него?

В. П.: Да, Амин посчитал, что наиболее безопасен Тадж-Бек. Там находился и он сам, и его семья. С военной точки зрения этот объект был хорошо укреплен — окружен серпантином дороги, находился на крутой возвышенности. Многие подходы заминированы. Серьезные огневые точки в виде дотов. Танки, вкопанные в землю. То есть самый настоящий укрепрайон. Амин чувствовал себя тут в полной безопасности.

Возвращаемся к декабрю 1979 года, к тому моменту, когда разведка была завершена. Объекты были «классические»: аэропорт, главпочтамт, спецсвязь, Тадж-Бек и Президентский дворец, Генеральный штаб, Царандой, Служба безопасности, штаб ВВС, тюрьма Пули-Чархи и другие объекты, всего восемнадцать, которые через сутки после начала операции были взяты под наш контроль. Группа «Гром» и отряд «Зенит» участвовали на девяти из них. Основным был, конечно, дворец Амина, а второй по значимости — Генеральный штаб. Хотя другие объекты были так-же важны.

Возвращаясь к роли Юрия Ивановича Дроздова. После первой командировки в Афганистан, Дроздов слетал еще в США и посмотрел, как там живет афганская оппозиция. Во время его второй командировки в Афганистан уже шла непосредственная подготовка к операции «Шторм-333». Было несколько планируемых дат — пятнадцатое, двадцать первое, потом двадцать пятое декабря. В итоге штурм был назначен на двадцать седьмое число. Все это время Юрий Иванович находился там под другим именем. Для наших он был генералом, но с другой фамилией, а для многих других — капитаном «мусульманского» батальона ГРУ.

П. Е.: Лебедев?

В. П.: Да, совершенно верно. «Капитан Лебедев», несмотря на его возраст, был подтянутым, стройным, поэтому «капитанство» ему подходило и легко воспринималось.

П. Е.: Хотя, насколько я знаю, афганцы обратили внимание на это несоответствие?!

В. П.: Историческая мудрость руководителей, которые принимали совместные решения, состоит в том, что они положились на профессионализм, аналитические способности и интуицию этого человека. Я имею в виду представителя ГРУ Василия Васильевича Колесника и других руководителей, которые непосредственно принимали участие в принятии решений. А интуиция есть тогда, когда есть опыт, знания, аналитика и умение принимать решения. У Юрия Ивановича это все присутствовало. И последнее слово было за ним.

Если бы нам удалось ликвидировать Амина другим способом, все было бы иначе. Штурмовать, возможно, и не пришлось бы. Все решилось бы политическим путем. Но по-скольку операция была закрытая, причем настолько, что ни в посольстве, ни в резидентуре не знали о ней, случилась несогласованность в действиях. Амина реанимировали наши же врачи, вызванные в Тадж-Бек.

ИЗ ДОСЬЕ «СПЕЦНАЗА РОССИИ»
Курсы усовершенствования офицерского состава КГБ СССР незаслуженно забыты. Они на слуху только у профессионалов и тех, кто вдумчиво интересуется вопросами истории отечественного спецназа.
Между тем, два начальника КУОС участвовали в штурме дворца Амина. Один — полковник Григорий Бояринов, ставший посмер-тно Героем Советского Союза. Второй — полковник Сергей Голов, награжденный орденом Ленина.
КУОС неразрывно связан с «Вымпелом». В подготовке кадров для этого разведывательно-диверсионного подразделения он сыграл свою значимую роль.

П. Е.: Когда мы беседовали с Дроздовым на эту тему, я задал ему вопрос об отравлении Амина днем 27 декабря. Первый раз Юрий Иванович ушел от прямого ответа: мол, мало ли кто там «плов неправильно сварил». Но дальше, в том же интервью для «Спецназа России» подтвердил, что это был сотрудник нелегальной разведки КГБ.

В. П.: Такой факт действительно был.

П. Е.: Тем более что предатель Олег Гордиевский, бежавший на Запад и проживающий в Англии, в книге «КГБ. История политических операций от Ленина до Горбачёва» назвал фамилию этого агента, свободно говорившего на фарси и являвшегося шеф- поваром в период аминовского застолья — Михаил Талыбов (Гордиевский при-вел его фамилию с ошибкой).

В. П.: Совершенно верно. Он находился в подчинении того управления, которое возглавлял Дроздов. Так что все было по прямому указанию Юрия Ивановича. Старались решить этот вопрос с наименьшими потерями и пойти по оптимальному пути выполнения главной задачи — устранение кровавого диктатора Амина. Но жизнь неожиданно внесла свои коррективы.

П. Е.: Буквально перед штурмом Хафизуллу Амина «откачали» и кто — советские врачи! Один из них погибнет во время штурма Тадж-Бека, другой останется в живых.
В. П.: «Откачали» и Амина, и часть его гостей. И после этого другого пути, кроме штурма, уже не оставалось. Причем окончательное решение принималось буквально за полчаса до начала операции. В это время Юрий Иванович вместе с Василием Васильевичем Колесником находился рядом с дворцом Амина в наблюдательном пункте. Туда же был приглашен будущий командир «Вымпела» и будущий Герой Советского Союза Эвальд Григорьевич Козлов. При нем принималось решение о штурме, и Козлов, по личному указанию Дроздова, принял на себя командование группой «Зенит» и выполнение главной задачи. Многие из «зенитовцев» этого не знали до последнего момента, потому что были ограничены в условиях связи — режим молчания.

Н. П.: Находящиеся там военные советники в достаточно серьезных званиях и должностях и Представитель КГБ СССР как люди образованные, но достаточно консервативные, прекрасно понимали, что соотношения сил для осуществления поставленной задачи недостаточно. Поэтому операция несколько раз откладывалась. И только лишь решительность Юрия Владимировича Андропова, который знал о своих подчиненных очень многое, а именно их личные качества, профессиональный и военный опыт, решила вопрос. Свой выбор Андропов остановил на Дроздове. И, по сути, послал его в помощь Колеснику.

План операции не был подписан — никто из руководителей, которые находились в Афганистане, не взял на себя ответственность и план операции «Байкал-79» не утвердил. И только аналитический ум, природное чутье и опыт участника Великой Отечественной войны позволили Дроздову принять это решение. Это была продуманная «авантюра», в которую он, однако, верил. И эта вера передалась, во-первых, Колеснику, во-вторых, всем командирам групп, которые участвовали в захвате всех объектов в Кабуле.

Приведу пример, рассказанный Эвальдом Козловым. Перед началом операции Дроздов всех построил в ангаре и начал проводить инструктаж, а все офицеры — бывалые, серьезные. Стоят они, замерли, и повисла, как говорится, мертвая тишина. И тогда Юрий Иванович, закончив инструктаж, улыбнулся и сказал: «А теперь, ребята, давайте немного похулиганим». После этих слов, казалось, спало все внутреннее напряжение. Дроздов был еще и гениальным психологом.

П. Е.: Вклад этого человека с «серыми, жуликоватыми глазами» (по описанию ЦРУ) в разработку плана по захвату укрепрайона в районе Дар-уль-Аман трудно переоценить. И ветераны Группы «А», бывшие в Тадж-Беке, навсегда запомнили высокую, сухопарую фигуру генерала Дроздова — в светлом плаще и со «шмайсером», стоявшего возле входа в поверженный дворец Амина, он же «объект Верхней строки».

Как рассказывал Владимир Петрович Гришин: «Хорошо помню генерала Дроздова — без каски, в руках немецкий «шмайсер» и радиостанция. Я тогда не знал, что это Юрий Иванович. Я просто видел пожилого человека, очевидно, одного из высших руководителей, который ходил, довольно смело, по дворцу, хотя стрельба еще не везде прекратилась. Когда я увидел его, то успокоился и понял, что все будет хорошо».

«БЕЗ ПРАВА НА СЛАВУ, ВО СЛАВУ ДЕРЖАВЫ»

В. П.: В той исключительно тяжелой обстановке пример Эвальда Козлова, когда он без каски, без бронежилета, схватил пистолет и пошел выполнять поставленную задачу — поступок героический! Это можно оценить только по прошествии времени!

П. Е.: Как же Эвальд Григорьевич оказался без бронежилета?

В. П.: Решение принималось в последние минуты. У Козлова была задача, непосредственно связанная с ликвидацией Амина. Но руководить этой операцией нужно было целиком и координировать действия. Дроздов обратился к Эвальду Григорьевичу, и тот выразил готовность отвечать за успех дела — принять на себя ответственность и командование группой «Зенит», которая была у дворца Амина. Он так торопился выполнить задачу, что на нем не оказалось ни бронежилета, ни каски. Когда он уже побежал, то вслед ему Василий Васильевич Колесник крикнул: «Эвальд, ты хотя бы каску надень!»

Сегодня обязательно надо отдать дань первому командиру группы «Вымпел», его решительности, смелости, мужеству. Ведь он был ранен, и, несмотря на это, задача была выполнена, Амин уничтожен. На втором этаже Тадж-Бека бой вели Романов, Голов, Семёнов, Карпухин, Козлов, Плюснин, Анисимов, Карелин. все вместе — «Альфа» и «Зенит», многие были ранены. Как потом по рации доложил Семёнов: «Главному — конец!» Их всех мы и считаем настоящими Героями!

Хотя лично мы не являлись участниками тех событий, но были следующими, в «Каскаде». Каждый видит свой сектор обстрела, каждый видит бой из своего окопа и чего-то не знает. Операция была закрытая и детали никто не раскрывал. Дроздов только сейчас начал говорить о многих нюансах, в том числе и об Эвальде Козлове! «Без права на славу, во славу Державы» — как будто идеально сказано о Юрии Ивановиче Дроздове.

П. Е.: Какова была функция полковника Бояринова при штурме Тадж- Бека?

В. П.: Она была больше связана с подготовкой этого мероприятия. Григорий Иванович находился там как руководитель КУОС. Он не мог бросить своих воспитанников, поэтому оказался в команде штурмующих. Добровольно, не по приказу.

П. Е.: То есть это была его личная инициатива?

В. П.: По сути, да. Он не должен был участвовать непосредственно в штурме. Но под шквальным огнем прорывался вместе со всеми, как рядовой боец «Зенита».

П. Е.: Какова роль Якова Фёдоровича Семёнова?

В. П.: Он был командиром одной из штурмовых групп «Зенита». Вообще, все, повторюсь, кто участвовал в штурме дворца Амина — герои! Де-лить на героев и не героев с нашей точки зрения было бы неправильно. Более того, мы точно знаем, что Звезду Героя должен был получить Юрий Иванович Дроздов. Впрочем, он никогда об этом не говорил. И отказался от награды в пользу Эвальда Козлова. Именно потому, что тот принял мужественное решение взять на себя командование и ответственность за выполнение главной задачи.

Знаете, как в жизни бывает, когда нужно принять ответственное решение в последние минуты — это настоящий поступок спецназовца, офицера, воина. Это дорогого стоит. И Юрий Иванович Дроздов это дело оценил. Более того, это сыграло свою роль и в дальнейшем назначении молодого капитана 2-го ранга Эвальда Козлова первым командиром Группы специального назначения «Вымпел» в январе 1982 года.

Н. П.: Что же касается декабрьских событий 1979 года и особенно личного вклада двух человек — Юрия Ивановича Дроздова и Василия Васильевича Колесника — эти два офицера КГБ и ГРУ, по сути, и решили все геополитические задачи, сформулированные на закрытом заседании Политбюро ЦК!

П. Е.: Операция могла завершиться провалом?

Н. П.: Нет, когда такой человек, как Дроздов, взялся за дело, когда ему поверили люди, когда он поставил командира, который своим примером повел людей на 43-х минутный бой — не могла она завершиться неудачей! Другое дело, что потери могли быть значительно больше в случае несогласованности, в случае непредвиденных обстоятельств.

Важно отметить и профессиональный гений Юрия Ивановича Дроздова. Андропов знал, кого он туда направил. Также сыграла свою роль военная решительность и честность Василия Васильевича Колесника, который впоследствии стал генералом. К сожалению, он уже ушел от нас. Василий Васильевич всю жизнь служил достойно и прекрасно понимал уровень ответственности. Он слушал и слышал Дроздова, потому что к нему приехал настоящий фронтовик и старший товарищ. Вот так они в бою и подружились!

В. П.: Хочу добавить о Василии Васильевиче. Это из рассказа Юрия Ивановича. Де-юре военной составляющей командовал Колесник, а не Дроздов. Но Колесник сказал: «Юрий Иванович, вы старше меня по званию. Но главное не это, а Ваша модель проведения операции». Естественно, Дроздова направляло Политбюро ЦК и лично Андропов, и полномочия были, но по документам именно Колесник — руководитель всей операции. Вот такое признание. уже в ходе боевой работы.

И тогда Василий Васильевич ему сказал: «Юрий Иванович, давай командуй. Это твой план, давай его реализуем». И он предложил Дроздову выступить перед другими руководителями операции. Юрий Иванович выступил, и все поняли, кто командует этой операцией. Но тем не менее все воинские распоряжения и десантникам, и «мусульманскому» батальону отдавал Колесник. Мы не могли не победить — настолько все было подготовлено, и все верили в успех. У Дроздова и тени сомнения не было — он всех успокаивал. Фактор неожиданности, выучка спецназа, личное взаимодействие и бесстрашие на грани «авантюризма» — вот что такое эта операция!

«ОБЪЕКТ ВЕРХНЕЙ СТРОКИ»

П. Е.: Время начала штурма Тадж- Бека несколько раз переносили.

В. П.: События пошли не по плану, когда группой Бориса Плешкунова в центре Кабула был взорван «колодец связи». После него, собственно, и должна была начаться атака на Тадж- Бек. Однако штурмовые подгруппы «Зенита» и «Грома» рванулись вперед фактически чуть раньше.

П. Е.: Почему?
В. П.: Вокруг дворца Амина началось движение. И когда наша группа пошла на захват двух вкопанных танков — там началась стрельба.

П. Е.: Когда допрашивали майора Джандада, командира бригады охраны и личного порученца Амина, то он сообщил, что незадолго до штурма они получили упреждающую информацию, что русские что-то готовят. Джандад отправился на рекогносцировку, чтобы проверить эти сведения.

В. П.: Считается, что на нашей стороне был фактор внезапности — так пишут сплошь и рядом. Такой фактор был, однако после неудавшегося отравления Амина и его гостей охрана дворца была тут же усилена. Ну, а когда возле вкопанных танков началась интенсивная стрельба, то подгруппам «Зенита» и «Грома» пришлось действовать по обстановке.

П. Е.: Откуда «аминовцы» получили упреждающую информацию?

В. П.: Они же отмечали, что периодически появляются советские офицеры там, где вроде бы не должны быть — в штабе и в других местах. Возможно, начали сравнивать с предыдущими обстоятельствами. Люди же понимают и оценивают ситуацию. Признаки подготовки к некой операции было уже тяжело скрыть.

Н. П.: Тем более они нами же и были обучены.

В. П.: Операция по штурму дворца Амина началась раньше запланированного времени. Синхронности, одновременности не получилось, но эта разница в тридцать минут не сказалась на результате. Стрельба началась — и начались боевые действия на всех девяти объектах.

Мы сегодня стараемся говорить о правде произошедшего тогда в Кабуле. Да, это масштабное исторические событие. Но только сейчас мы узнаем все больше и больше деталей, и люди, участники событий, начинают об этом говорить. Понятно, что в силу секретности, конфиденциальности и профессиональной скромности было невозможно говорить об этом раньше.

Н. П.: Это очень важный момент. Настало время всем ветеранам стучаться в двери наших органов власти всех уровней, чтобы политически реабилитировать тех, кто защищал интересы нашей Родины «за речкой». Выступая как-то на торжествен-ном мероприятии по случаю очередной годовщины вывода Советских войск из Афганистана, я сказал, что есть очевидный ответ на вопрос «Что мы делали в Афганистане?» Рядовой советской армии и простой опер спецназа органов государственной безопасности выполняли в Афганистане свой воинский долг, подарив многонациональному Советскому народу еще десять лет мирной жизни!

НАГРАДИТЬ ГЕРОЕВ!

П. Е.: В советское время государство, скажем так, скупилось на награды. Тем более, в такой операции. Количество награжденных было ограничено ввиду особой секретности. В итоге Звезду Героя дали Виктору Фёдоровичу Карпухину, Эвальду Григорьевичу Козлову, начальнику КУОСа Григорию Ивановичу Бояринову (посмертно) и Василию Васильевичу Колеснику.

В. П.: Немного истории. Мы, ветераны группы «Вымпел», считаем, что все, кто принимал участие в тех событиях в Афганистане в декабре 1979-го и после, — «Каскад-1», «Каскад-2», «Каскад-3», «Каскад-4» и «Омега», — это настоящие воины, и они должны быть достойно награждены!

ИЗ ДОСЬЕ «СПЕЦНАЗА РОССИИ»

«Каскад» был сформирован ЦК КПСС и Советом министров СССР № 615-200 от 18 июля 1980 года из бойцов Краснодарского и Алма-Атинского полков и Ташкентского батальона ОБОН. Задачи и функции отряда определены приказом Председателя КГБ № 00100 от 22 июля того же 1980 года. До 1983 года в Афганистане посменно действовали четыре состава отряда:
•    «Каскад-1» — с июля 1980-го по январь 1981 года;
•    «Каскад-2» — с января по июнь 1981 года;
•    «Каскад-3» — с июня 1981-го по апрель 1982 года;
•    «Каскад-4» — с апреля 1982-го по март 1983 года.
Команды отряда, как правило, придавались четырем батальонам полков 5-й, а также, по некоторым данным, 108-й мотострелковых дивизий 40-й армии. В войсках они неофициально именовались «андроповскими» батальонами.

Четвертый состав отряда формировался на базе Отдельного учебного центра ПГУ КГБ (группа «Вымпел»). Он имел значительно меньшую численность (около 128 человек по сравнению с «Каскадом-1», например, где было около 1 тыс. человек) и выполнял преимущественно советнические функции, так как к началу 1982 года афганские органы безопасности приобрели достаточный опыт и были способны самостоятельно вести борьбу с бандами моджахедов.

«Каскад-4» возглавил первый заместитель Эвальда Григорьевича Козлова полковник Савинцев Евгений Александрович (апрель 1982 — март 1983 года). Он сменил на этом посту генерал-майора Лазаренко Александра Ивановича. В марте 1983 года «Каскад-4» был заменен отрядом «Омега».

П. Е.: Но вернемся к штурму. Многие участники той операции были награждены наивысшей наградой советского времени — орденом Ленина

В. П.: Если бы дали V семь-восемь «Героев» — это было бы справедливее! Но, видимо, сделать именно так руководство не смогло. Не хотели ничего афишировать, не хотели «публичности».

Н. П.: Конечно, спецназовское братство между «Альфой» и «Вымпелом» зародилось именно 27 декабря 1979 года. Мы подружились в бою и продолжаем эту дружбу до сих пор!

П. Е.: Свидетельство чему — и «Норд-Ост», и Беслан.

Н. П.: Мы, ветераны, очень надеемся, что по прошествии времени мы вернемся к двум вопросам. Первый — для органов государственной безопасности дата 27 декабря должна быть памятной. Это де-факто — День рождения послевоенного Спецназа Органов Государственной безопасности!

И второй — не наградили, так как должно, наших ветеранов. Мы обязаны способствовать тому, чтобы все-таки вернуться к рассмотрению этого вопроса. Надо наградить и тех, кто зашел тогда на второй этаж Тадж- Бека, и тех, кто нам помогал из «мусульманского» батальона ГРУ, а также брал другие важные объекты. И пусть это уже будут Герои России, но они этого заслужили!

П. Е.: Тем более, прецедент есть — легендарный Алексей Николаевич Ботян, один из спасителей Кракова, ставший Героем России в 2007 году.

Н. П.: Необходимо восстановить справедливость среди ветеранов, пока люди живы. Пока их подвиг может быть примером, в том числе и для молодых сотрудников Центра Специального Назначения. Мы понимаем, кто реально герой Советского Союза, но этого недостаточно. И наши Ассоциации — и «Альфа», и «Вымпел», — должны этому всемерно поспособствовать!

П. Е.: Тогда надо начинать с двух легендарных людей — Судоплатова и Старинова.

Н. П.: Что может быть естественнее, чем вернуться к родоначальникам отечественного спецназа? Это нужно и нам, и нашим потомкам!

П. Е.: И отношение к войне в Афганистане у нас в обществе до сих пор неоднозначное. А ведь всего через двенадцать лет после нашего ухода туда вторглись войска НАТО. Природа не терпит пустоты.

Н. П.: Совершенно справедливо. Мы столько там построили гражданских объектов, что это никак не вяжется с образом «захватчиков» или «ко-лонизаторов». И об этом надо говорить, потому что слишком исказили наше пребывание в Афганистане. Новые правители, пришедшие к руководству Россией, решили вычеркнуть этот период из истории. А напрасно! Несправедливость по отношению ко всем тем, кто защищал интересы нашей Родины на дальних подступах, сейчас сказывается на той ситуации, в которой мы оказались. Нельзя так поступать с историей, с геополитикой. С правдой жизни и смерти.

В. П.: Нельзя так поступать с защитниками Отечества.

Н. П.: Это консолидированное мнение всех тех, кто побывал в Афганистане. Если мы не оценим наших защитников Отечества, которые были там, тогда мы точно так же будем шельмовать и тех, кто сегодня защищает наши интересы в Сирии или на Донбассе. Нужно вернуться к этому вопросу и тем, кто заслужил, воздать соответствующие почести — донаградить, доотметить. Возвеличить, в конце концов, установить мемориальные доски, памятники, присвоить их имена школам. Они это заслужили!

П. Е.: Недавно по инициативе офицеров Группы «А» в Москве были открыты мемориальные доски в школах, где учились будущие первые герои Афганской войны — капитаны Дмитрий Волков и Геннадий Зудин, погибшие при штурме Тадж-Бека.

В. П.: Очень правильное решение! Это не столько нужно нам, сколько молодежи. Надо отдать должное нашему рядовому солдату и простому оперу спецназа. Кстати, «Альфа» в 1980-х годах была именно классическим спецназом, проходя боевую обкатку в северных провинциях Афганистана и выполняя задачи в качестве диверсионно-разведывательных групп.

Это было правильное решение — та же Группа «А» получила там реальный боевой опыт. И новые поколения «вымпеловцев» проходили боевую стажировку вместе с Группой «А». Как родилось боевое братство при штурме дворца Амина, так оно и продолжается по сей день!

Публикацию подготовил Владимир Самсонов
СПЕЦНАЗ РОССИИ| №7(237) июль - август 2016