"Из тридцати 15 плюс 15", Круглов В.А.

    Жизнь Валерия Александровича Круглова сложилась таким образом, что 30 лет он неразрывно связан с ГСН «Вымпел»: 15 лет - в кадровом составе и 15 - как генерал-майор запаса. Ныне президент Фонда поддержки участников боевых действий и специальных операций «Вымпел»...

     Когда капитану-пограничнику Круглову пришло предписание убыть для дальнейшего прохождения службы в Мо¬скву, его сослуживцы из города Панфилова Талды-Курганской области Казахской ССР некоторое время пребывали в лёгком замешательстве. Из их тмутаракани и сразу в столицу — так круто ещё ни¬кто не попадал. В принципе и сам Круглов был не очень готов к такому повороту событий — ведь всё случилось после единственного собеседования с сотрудником центрального аппарата КГБ. Но ска-зать, что всё это возникло на пустом месте, тоже нельзя. Помимо высшего образования в Москов-ском погранучилище им. Моссовета (сегодня — Московский пограничный институт ФСБ), у него за плечами был Краснознамённый институт КГБ СССР (Академия внешней разведки), опыт службы на советско-китайской границе по линии раз¬ведки плюс приличное знание китайского языка.

     Сам Валерий не до конца представлял, где будет служить. Знал лишь, что работа связана с особым риском, возможными командировками за границу и длительным временем без общения с семьёй. Последний момент для Круглова был немаловажным, поскольку он являлся отцом многодетного семейства и всегда в душе гордился этим. Особенно тем обстоятельством, что по месту рождения его детей можно было учить географию Советского Союза. Старший сын — «переславец» (родился в городе Переславле-Залесском), дочка — «молдаванка» (второе место службы), младший сын — «казах»...

     Многие офицеры тогда по-хорошему завидовали ему. И лишь один из них то ли знал больше остальных, толи был более прозорлив сказал: «Нашли кому завидовать, он идёт туда, где офицеры служат в пробковых шлемах...» Скорее всего, никто тогда его не понял, но все уважительно согласились. Валерий же потом не раз вспомнит эти слова. И ещё он до сих пор помнит свой первый день прибытия в новую войсковую часть. Никто не встречал его в огромной Москве, никто никуда не сопровождал. Коротко представившись по телефону, он получил инструкцию, куда следовать и к кому обращаться, и в первых числах марта 1982 года был зачислен в списки части.

     А через месяц интенсивной подготовки в составе первого штатного подразделения Группы «Вымпел», которое называлось «Каскад-4», майор Валерий Круглов убыл в Афганистан. Первые три «Каскада» представляли собой сборные команды чекистов, прошедших подготовку на Курсах усовершенствования офицерского состава. Их, грубо говоря, готовили в качестве командиров партизанских отрядов на особый период. Но вышло так, что специальные задачи пришлось выполнять за рубежом, и людей, знающих принципы и так-тику разведывательно-диверсионных подразделений, фактически пришлось собирать со всей страны. Это было не совсем удобно, поэтому на самом высшем уровне было принято решение о создании Группы спецназначения «Вымпел». Таким образом, личный состав подразделения, куда изначально вошли 130 офицеров и прапорщиков, полученные на новом месте службы навыки начали отрабатывать на реальной войне.    

     Через год, по возвращении из Афганистана, Валерию было поручено заниматься оперативно-боевой подготовкой в своем подразделении. Помимо личного ежедневного тренажа, он готовил мобилизационные учения с выездом на место их фактического проведения. Потом участвовал в «разборе полётов», вносил свои предложения: что следует изменить, дополнить. Зная, что их «натаскивают» на работу на конкретные объекты за рубежом с целью дестабилизации обстановки, «вымпеловцы» прекрасно понимали своё предназначение. Они были высококлассными диверсантами. Когда же дестабилизация началась внутри самой страны — в Азербайджане, Армении, Молдавии, Прибалтике... — им пришлось корректировать не только программу подготовки, но и некоторые мировоззренческие постулаты. Пере-квалифицироваться из диверсантов в антитеррористы одним росчерком пера было сложно.

     По сути, разница при выполнении задач была на первый взгляд незначительной. Оперативно-боевые звенья так же поднимались на крыло, забрасывались на место, получали задание. Но когда ты понимаешь, что полномочия предоставляются совершенно другие, а действовать предстоит против своих же сограждан внутри своей же страны, преодолеть такой психологический барьер удава¬лось не каждому.

     Радовало, когда в аэропорту назначения спецназовцев встречали. А то нередко случалось и так, что автобус подавали к аэропорту, а водитель после этого как полностью выполнивший свою миссию бесследно исчезал. Хорошо, если при этом оставался сопровождающий, и, слава Богу, достаточно крепкой ещё оставалась связь по линии КГБ. Местом временной дислокации группы могли оказаться и школа, и спортзал, и любое другое совершенно не приспособленное место. Однако гораздо сложнее были не бытовые условия, а предугадывание ситуации: какого накала достигнет она завтра, как поведут себя местные власти, что по-требуется от тебя...

    Типовая задача, которая обычно ставилась перед бойцами, — помочь правоохранительным органам в местах большого скопления людей, рассредоточить толпу, выявить лидеров, отсечь их и доставить куда следует. Казалось бы, элементарно. Сегодня этому учат во всех ОМОНах, на первых курсах милицейских школ и институтов. Такие ситуации регулярно отрабатываются во время футбольных матчей и всевозможных несанкционированных митингов и демонстраций. Но на тот период подобными практическими навыками мало кто владел. Да и страна была другая. Дополнительные сложности возникали из-за отсутствия защитного снаряжения, специальных средств, нормальной связи для взаимодействия. Было только оружие, которое категорически запрещали применять, и... милицейские погоны. Их приходилось в спешке нашивать, чтобы хоть как-то обозначить свою принадлежность к конкретному лагерю.

     Попутно решалась и ещё одна задача: сберечь себя от толпы. Получить в бок пику или нож в тех условиях было как воды напиться. По¬этому цена любой ошибки не только равнялась собственной жизни, но и ставила под сомнение дальнейшую дееспособность всего подразделения. Зачастую приходилось работать на грани. Насколько эта грань тонка, может до конца постичь только человек, прошедший многолетнюю школу спецназа.

     Через ежедневные тренировки, когда каждое занятие спланировано так, чтобы включение мозгов и мышечная нагрузка обязательно чередовались. Когда тебя в большом городе сначала учат выявлять «наружку», а потом самому сопровождать объект. Когда на прохождение сложнейшего маршрута протяженностью до сотни кило-метров, который необходимо пройти скрытно, тебе даётся ограниченное время. А другому пар-ню с таким же уровнем подготовки ставится за-дача тебя обнаружить. Затем вы на ринге до автоматизма доводите приёмы «рукопашки»; вместе поднимаетесь в небо, чтобы освоить парашют на практике; нырнёте в море или другой водоём для отработки обязательных упражнений по легко-водолазной подготовке; полезете в горы, потому что потенциальный противник может работать и там. Плюс вы имеете по два высших образования, почти без акцента говорите на чужом языке... И всё это, как внезапно оказывается, нужно забыть, потому что в тот момент важнее всего — «работать» в толпе.

     Августовские события 1991-го застали Валерия Александровича в должности зам. начальника 4-го оперативно-боевого отдела «Вымпела». Даже в обычной жизни тогда было непросто понять, что происходит: кто — наш, кто вдруг оказался врагом. Некоторые эксперты-историки до сих пор в этом разбираются. Что же говорить о спецподразделении, от которого требовалось принятие сиюминутного решения, причём иногда диаметрально противоположного предыдущему...

     Сначала их ориентировали на защиту Кремля и Белого Дома, затем, наоборот, приказали штурмовать - тут у кого угодно могло «снести башню». Опять приходилось держаться на грани. И даже тогда, когда жили без денег или только на то, что зарабатывала жена. Идти куда-то на подработку (в то время этим грешили некоторые люди в погонах) спецназовцы не могли себе позволить, потому что готовность к действию у них была постоянной составляющей службы.

     На память приходит один эпизод, очень характерный для того времени. «Вымпеловцам» по-ставили задачу срочно выдвинуться в аэропорт Шереметьево и арестовать некую группу, которая летит из Цюриха в Москву с важными документа-ми, компрометирующими кого-то из руководства страны. Бойцами спецподразделения руководит Круглов, за общий ход операции отвечает высоко-поставленный генерал, который тоже находится в аэропорту. Производится расстановка сил, по-следний инструктаж, и вдруг выясняется «малень-кая» деталь: прилетающую группу из Швейцарии сопровождают спецы из «Альфы». Валерий Алек-сандрович вынужден быть прямолинейным: «Это Москва. 1993 год провокация или кто-то не представляет последст¬вий, которые могут возникнуть, если нас столкнут лбами?..» Ситуация разрешилась так же неожи¬данно, как и возникла. На борту самолёта узнали, что им готовят слишком тёплую встречу, и в по¬следний момент курс был взят на Внуково. «Вым¬пеловцам» дали команду «отбой». Сложно сказать, что было бы, если б самолёт всё же приземлился в Шереметьево, и очень хорошо, что история не подвластна сослагательному наклонению.

      1993 год накалил внутриполитическую обста-новку в стране до предела. И в конце июля (Круг-лов — уже в должности заместителя начальника Группы) выходит приказ о передаче «Вымпела» в состав Главного управления охраны для усиления интересов Президента РФ. «Альфа» была пере- подчинена туда сразу после августовского путча. 3 октября случаются известные события, но обе Группы не выполняют немедленно команду «фас», поступившую от руководства ГУО и Службы безо¬пасности президента. Пройдя к тому времени не одну «горячую точку», спецназовцы прекрасно по¬нимали, что задача по освобождению Белого Дома превратится в обыкновенную бойню. Кстати, потом выяснится, что именно эта пауза сыграла свою положительную роль. Спецназовцы выждали, ко¬гда ситуация несколько успокоилась, скрытно за¬шли внутрь Дома Правительства, без выстрелов, крови и жертв вывели, кого было нужно, посадили в автобусы и спокойно уехали. Но им всё равно не простили элемента неподчинения.

     Валерий Александрович очень хорошо пом-нит, каким холодком повеяло тогда «сверху». Вро-де Группа есть; занятия, тренировки — всё в преж-нем режиме, но отношение к ней, как к пустому месту. Чувствовалось: добром это не закончится. Так и вышло — 24 января Указом Президента РФ «Вымпел» был переподчинён Министерству внут-ренних дел. От спецназовцев, для которых слиш-ком памятны были воспоминания о милицейских погонах, о выполнении несвойственных функций, пошёл поток рапортов. Кто-то нашёл себе место в других силовых структурах, кто-то попросту ре-шил уйти на «гражданку». В прессе стали появ-ляться материалы об участии Группы в различных операциях; об отдельных сотрудниках; о том, как незаслуженно поступают с истинными профес¬сионалами... Дела складывалось таким образом, что дальнейшее существование Группы оказалось под большим вопросом.

     Неожиданно позитивную роль в тот период сыграл министр внутренних дел Виктор Федоро-вич Ерин. Он вызвал к себе руководство «Вым-пела» и начал свой разговор не с нравоучений и убеждений, как ожидалось, а с позиции старшего по возрасту и должности, хорошо владеющего си-туацией. «Я думал, вы разведчики-диверсанты, а вы, оказывается, разведчики-болтуны... И это тот самый “Вымпел”, о бойцах которого складывают легенды?.. А почему вы называете себя Группой — у нас в МВД эта терминология употребляется только применительно к бандитам...» И чем даль-ше, тем жёстче; примерно в одинаковом тоне; без словоблудия и размазывания соплей.

     Дмитрий Михайлович Герасимов, командо-вавший «Вымпелом», после встречи с министром вышел на откровенный разговор со своим замом и предложил ему возглавить Группу. Валерий Алек-сандрович Круглов, прежде чем дать ответ, посо-ветовался с ближайшим окружением (кадровик, начальник тыла), которым чётко изложил свою позицию: «Подразделение во что бы то ни стало нужно сохранить. Потом, когда необходимость возникнет, собирать его по крупицам будет очень непросто. Неважно, какому ведомству оно будет подчиняться, как будет называться, с нами или без нас — оно просто должно жить...» Эти же слова бы¬ли доведены до всего личного состава. И спецна¬зовцы ответили пониманием. Вместе с полковни¬ком Кругловым в МВД перешли 157 офицеров и прапорщиков. Это значило, что два полноценных оперативно-боевых отдела и сформированный штаб готовы к выполнению поставленных задач.

     Наряду с решением множества организаци-онных вопросов, нужно было ещё и иначе назвать Группу. Круглов лично занимался этим и в первую очередь исходил из того, чтобы в названии бы¬ла сохранена буква «В». Так в 1994 году в составе МВД появился Отдельный отряд специально¬го назначения, который стал называться «Вега» (звезда, которая входит в пятёрку самых ярких на небосводе). А после того, как министр одобрил название, спецназовцы узнали, что в Австрии есть подразделение антитеррора, которое носит такое же название. Забегая вперёд, следует отметить: министр Ерин оказался последователен во всём, что казалось спецназовцев. Помимо того что они не были обижены в вопросах вооружения, эки-пировки, денежного содержания, их ни разу не привлекли к выполнению полицейских функций. Только — к выполнению оперативно-боевых задач по антитеррору.

     А необходимость в этом возникла довольно быстро. Всё явственнее «назревала» Чечня, и почти все региональные СОБРы, которые откомандировывались туда, проходили двухнедельную специальную подготовку в отряде под Москвой. Потом, по возвращении, многие из них признавались, что полученные спецназовские уроки попросту спас¬ли им жизнь. В октябре (именно тогда планировался штурм президентского дворца в Грозном) одно из подразделений «Веги» рассредоточилось в районе, прилегающем к мятежной республи¬ке. Круглов лично участвовал в планировании и подготовке спецоперации. И когда почти всё уже было готово, спецназу дали «отбой», пояснив, что появилась возможность разрешить проблему по- литически-переговорным путём... Чем закончился тот путь, сегодня всем хорошо известно.

     В этот момент я отвлёк генерала от воспоминаний и спросил его, а мог ли он со своим отрядом взять президентский дворец в Грозном? Он, не задумываясь, ответил отрицательно и далее пояс-нил. Президентский дворец — это был настоящий укрепрайон с несколькими рубежами обороны. Вот с использованием определенных сил и средств из МВД и Минобороны вполне можно было рискнуть. Но такой команды сверху тогда не поступило. Ни в октябре, ни позже. В руководстве страны, по-видимому, до самого конца полагали, что разум восторжествует и Дудаев сдастся...

     Этой команды в дальнейшем так и не после-дует. Почему? Для спецназовцев это навсегда останется загадкой. Особенно для тех, кто участвовал в операциях по обезвреживанию басаевцев, удерживавших заложников в городской больнице Будённовска в июне 1995-го, и радуевцев, которые, прикрываясь «живым щитом» из мирных граждан, были остановлены в селе Первомайском в январе 1996-го. Будённовская антитеррористическая операция, где действия¬ми отряда руководил генерал-майор Круглов, была очень сложной по реализации. Бандиты, имея вооружение и боезапас, которого хватило бы на два месяца ведения боя, забаррикадировались в больнице и держали там людей, многим из которых требовалась немедленная врачебная помощь. Кроме того, цель басаевцев была очень хорошо просчитана. Их интересовала не больница, а территория 4-й воздушной армии, рядом с которой располагалось химическое предприятие «Полимер». Запасов ядовитых химикатов на нём в случае взрыва хватило бы, чтобы Ставропольскому и Краснодарскому краям очень не поздоровилось на длительное время.

     Это стало одной из причин, почему и директор ФСБ, и руководитель МВД лично прибыли на место. Брать больницу штурмом, как требовали того из Москвы, было бессмысленно. И первая же атака спецназовцев это подтвердила: «альфовцы» поте-ряли бойцов. Что делить дальше? Ответ на вопрос затянулся почти на полутора суток. Всё сходилось к тому, что единственно верным способом в той ситуации была позиционно-изнуряющая осада. И снайперы из отряда Круглова доказали это на практике лучше всяких слов. Они выцеливали каждую появляющуюся фигуру — не важно: в проёме окна, чердачной форточке, где-то под крышей — и «выщелкивали» бандитов по одному. Позднее выяснится, что, почувствовав свою уязвимость и не¬способность как-то этому противостоять, бандиты сначала согласились на переговоры, а потом стали изыскивать возможность вырваться оттуда.

     В принципе на их условия можно было бы не идти. Параллельно с очень продуктивной работой снайперов уже начал решаться вопрос с тем, чтобы сделать подкоп — благо в больнице были очень мощные подвалы, к которым имелся доступ извне. Но... В очередной раз сработало правило высочайшего командования, которому всегда кажется, что с их высоты виднее. Определённую, носовершенно не нужную в тех обстоятельствах роль сыграл фактор излишней демократизации (тогда с этим носились, как с флагом), когда прибыли правозащитник Адамов, несколько депутатов и журналистов. Были подогнаны автобусы, и бандиты с заложниками, спасибо, хоть не под бравурную музыку, преспокойно направились в сторону Чечни. Бойцы из отряда Круглова вместе с бойцами СОБРа сопровождали колонну на вертолётах, предполагая, что поступит команда обезвредить их по дороге. И дважды такая ситуация возникала. Оба раза они запрашивали «добро», но тогдашний премьер, лично контролировавший ход операции, отмашки не дал.

     «Разбор полётов» был очень серьёзным. Сразу несколько высокопоставленных начальников были сняты с занимаемых должностей. И снова непонятные нападки исподтишка начались на «Вегу». То ли новому министру внутренних дел лично не понравился Круглов, то ли кто-то усомнился в правильности действий спецназовцев?.. В поисках ответа на этот вопрос Валерий Алек-сандрович дошёл до директора ФСБ М. И. Бар-сукова. И тот, хорошо зная подводные течения того периода, подготовил президентский указ о возвращении отряда в своё ведомство. В результате «Вега» стала Управлением «В», вошла в Антитеррористический центр ФСБ, затем — в Центр специального назначения, а генерал-май¬ору Круглову поступило предложение возглавить управление. Численность спецназовцев к тому времени уже составляла более 300 человек. И это всего спустя полтора года после того как «Вымпел», повинуясь совершенно необъяснимому порыву эмоций нескольких человек, оказался в органах внутренних дел, где ни по своей сути, ни по определению не должен был быть никогда.

     Когда Валерий Александрович Круглов почувствовал у себя за спиной подозрительные движения — слишком, наверное, заманчивым для кого-то оказались и статус нового управления, и должностная категория начальника, — он отказался от участия в «закулисной игре». Так он был воспитан. Генерал без чьего-либо совета написал рапорт на увольнение по собственному желанию.

     На вопрос, не жалеет ли он о том шаге, генерал ответил, что никогда ни о чём не жалеет, потому что ему не стыдно за всё, что он делал. И когда передавал подразделение, оно было, как хорошо за¬точенный клинок, готовый к выполнению любых поставленных задач. Валерий Александрович уве¬рен, что таковым оно остаётся и по сей день.

Виктор СИРЫК
ВОИНСКОЕ БPATCTBO l №5(70) июль - август 2011