"Я сторонник того, чтобы судить по результатам", Савинцев Е.А.

     В любом коллективе всегда есть люди, с которых этот коллектив когда-то начинался. Одним из первопроходцев в Группе специального назначения «Вымпел» КГБ СССР является полковник Евгений Савинцев - ветеран Великой Отечественной войны, участник борьбы с бандитизмом на Западной Украине, разведчик-нелегал. Такими, как он, и должны быть отцы-основатели элитных спецподразделений спецназа.

     Во время нашей встречи, состоявшейся в офисе Группы компаний «Грант-Вымпел», Евгений Александрович, разложив на столе фотогра¬фии из своего личного архива, обстоятельно рассказывал о своей жизни, о том, как ему, молодому лейтенанту, пришлось бороться с банде- ровцами на Западной Украине. Несмотря на многие годы, которые прошли с той поры, он в деталях помнит, где и что было. Помнит погибших товарищей...
—    Вот в такой честной борьбе, когда летели многие головы, мне пришлось начинать, - говорит Евгений Александрович о своей биографии офицера госбезопасности. - Зачем мордовать противника, если он у тебя в руках? Дай ему попить, дай ему поесть. Я вот, например, ненависти к врагам не испытывал. Иногда пишут: «били, пьггали». У нас этого быть не могло. Хотя, с другой стороны, где-то такое происходило. Почему? Люди есть люди. Какой-нибудь негодяй в органы попал, не отследили, вот и куражится... А честный человек — он будет и с противником работать по-честному.

  —    Долгие годы вы провели на нелегальной работе в Германии. Кстати, у вас, как у разведчика, какой был акцент - берлинский, баварский или ещё какой-нибудь?
—    Австрийский. Для русского берлинский или баварский акцент даётся достаточно тяжело. Говорить же на иностранном языке у нас учат по правилам. Иногда начинаешь говорить правильно, а потом даже самому становится смешно... А немец интересуется: «Почему вы
так хорошо по-немецки говорите?» А потому, что правила учил. Сами немцы, особенно из глубинки, иной раз так говорят, что и не разберёшь о чём.

—    А вы на языке Гёте говорите литературно?
—    А мы по-иному и не можем. Когда я приехал в Австрию, хозяин гостиницы говорит: «Как вы прекрасно говорите по-немецки!». А нужно отвечать согласно легенде! Я говорю:«Так меня учили». - «Да? Так у вас учат?» — «Да, так учат в школе».
Решение о создании «Вымпела» в государстве зрело давно. Общая обстановка в мире, «холодная война», Афганистан — всё это к началу 1980-х создало предпосылки для рождения Группы. 19 августа 1981 года вышел приказ Полит¬бюро ЦК КПСС и Совета Министров о создании специального подразделения в Комитете госбезопасности СССР.
—    Задача была поставлена, и дело осталось за «малым» — воплотить её в жизнь, — усмехается Ев-гений Александрович. — Какую махину предстояло сдвинуть с места, страшно представить. Надо было продумать вопросы размещения, вооружения, снаряжения, всестороннего обеспечения... Кроме того, надо было, наконец, найти людей, которые бы отвечали всем предъявляемым к ним требованиям. Юрий Владимирович Андропов, тогда руководивший Комитетом госбезопасности, поставил жёсткое условие: «Группа должна быть лучшей в мире».

—    Евгений Александрович, какая у вас в создаваемом «Вымпеле» была должность?
—    Я был первым «вымпеловцем», назначенным в спецподразделение. Ну а если серьёзно, было так. Я разрабатывал штаты, и вдруг вызывают к большому начальству. Главный кадровик решил, что пора делать назначения, и бодро сказал: «Назначаем вас, Евгений Александрович, заместителем начальника отдела». При этом мы формировали Группу специального назначения (!), и в моём проекте были заложены и отделы, и всё прочее... Но его поправили: «Заместителем начальника Отдельного учебного центра». Это и была моя первая должность.

—    Это одно из названий «Вымпела»?
—    Да, для зашифровки мы пустили такое название.

—    А почему вас не назначили начальником?
—    Я думаю, в силу возраста, мне уже исполни-лось к тому времени 55 лет.

—    А в Афганистан ехать - возраст нормальный?!
—    Это другое... Но продолжим. Через некоторое время я встретил Эвальда Григорьевича Коз-лова. Мы хорошо знали друг друга, были товарищами по оружию. Я ему рассказал о задумках, планах по формированию Группы, а он попросил и его включить в Группу. Все-таки штурмовал дво¬рец Амина, подумал я, Герой Советского Союза, и согласился. Потом, когда стали решать вопрос, кого ставить на должность командира «Вымпела», то остановились именно на кандидатуре Козлова. Так что именно Афганистан и события там посвоему предопределили появление такого командира, как Эвальд Григорьевич.

—    Евгений Александрович, ведь именно вы занимались строительством объекта, где разместился «Вымпел». Как это было?
—    Да, я занимался этим вопросом. В строи-тельном управлении изначально нам предложили разместиться в казармах, но я категорически отка-зался. Нам дня размещения Группы нужно было такое помещение, где было бы всё необходимое, что-то типа маленьких квартирок с туалетом, ду¬шем и местом, где можно просушить форму. Ведь мы создавали элиту спецназа...

     До середины августа 1981 года полковник Савинцев готовил приказ о создании Группы. Ему пришлось поднять большое количество литера¬туры, секретных материалов о деятельности партизанских и диверсионных подразделений в годы Великой Отечественной войны. В частности, он использовал колоссальный опыт 4-го Управления НКГБ, которым руководил знамени¬тый генерал П. А. Судоплатов.
     Савинцев внимательно изучал деятельность ОМСБОНа — подразделения, которое было создано под эгидой этого управления и в котором за период войны двадцать три бойца стали Героями Советского Союза. Он также штудировал имеющиеся наработки аналогичных западных отрядов антитеррора — американской «Дель¬ты» и германской ГСГ-9. Пригодился, естественно, и его собственный опыт борьбы с бандитизмом на Украине.
     В общих чертах будущая модель подразделе¬ния стала прорисовываться. Оперативно-боевой отдел (костяк подразделения, его основная сила) должен был состоять из 82 человек. Цифра эта была взята не с потолка, таковым было оптимальное количество специалистов, собранных в один боевой кулак. В Группе были оперативники, бойцы, снайперы, медик, радист, подрывник, боевые пловцы. То есть одна Группа полностью закрывала любое направление.
Создатели спецназа времён «холодной войны» решили, что она должна иметь звучное, красивое название. После недолгих обсуждений решено было назвать Группу «Вымпелом». Руководству имя пришлось по душе. Место дислокации — подмосковная Балашиха.

—    История «Вымпела» достаточно подробно описана в специальной литературе, включая участие в боевых действиях на территории Афганистана. Много рассказано о тех уникальных учениях, которые проводились в разные годы. А вот о том, как сотрудники «Вымпела» условно уничтожили оперативное руководство латвийского КГБ, об этом встречаются только отрывочные сведения. Как это было?
—    Насчёт руководства латвийского КГБ — это явное преувеличение. Всё обстояло не¬сколько иначе. Действительно, поступило оперативно-боевое задание — «взять Ригу». Рижан предупредили, что к ним будет заброшена диверсионная группа: вы должны обороняться. А нам, соответственно, ставят другую задачу - «они будут обороняться, а вы должны их взять...». Один из наших «противников», контрразведчик республиканского КГБ, во всеуслышание заявил, что в два счёта переловит всех «вымпеловцев». Что ж, думаем, попробуйте. Разработали операцию и провели её, как по нотам. При планировании захвата заложников я предложил в качестве заложника начальника мобилизационного отдела КГБ. В ответ услышал изумлённое молчание...
     «Да, именно его! У него все мобилизационные планы, у него всё».
     Моё предложение улыбки, конечно, ни у ко- j го не вызвало, но все, без лишних пересудов, стали | думать, как эту операцию осуществить на деле.

—    Задор появился?
—    Да. И, представьте, разработали такую операцию! По тревоге Комитет поднимается и выходит на запасной пункт...

—    Так вы решили их по пути перехватить? Всех оптом?
—    Конечно! Я и говорю: «По пути прихватите оперативный штаб республиканского КГБ, который выходит при развёртывании. При необходимости, когда они будут перебазироваться на 3KП, — всех уничтожить. А начальника мобилизационного отдела взять и вывезти за пределы республики».

—    То есть вы им первоначальную задачу ещё и усложнили.
—    Это необходимо, а как иначе? Если где-то кого-то «брать», то надо не на месте с объектом работать, а привезти сюда. Я привык действовать именно так. Далее предстояло выяснить, кому и какой транспорт выделяется, заминировать его, а главу Комитета «убрать».

—    А в каком качестве «по легенде» осела Группа?
—    По легенде кто-то привозил какие-то то-вары, был даже художник, как положено, с моль-бертом и кистями; тот, кто должен был машины «минировать», проникал на объект якобы в поис-ках работы. Один боец выступал как агитатор из-бирательной кампании, осмотрел всё и подарочек кому-то вручил... Другой боец действовал под ви-дом ремонтника, постучал по кранам, посмотрел обстановку..
     А потом надо было заранее о свете позаботиться, лампочки в подъезде, где начальник мобилизационного отдела живёт, вывернуть. Всё рутинная в общем-то работа, но не без творчества.
     Наметили день. Машина-то только у меня была, а ребята взяли таксиста во дворе, недалеко от подъезда, и уговорили: дескать, есть тут один мужик, у него дочка, а мы, стало быть, хотим её умыкнуть. Но хотим мужика этого по-хорошему уговорить. Мы возьмём, сядем и поедем, а ты по¬моги отвезти его. Таксист доволен, говорит: «Хорошо, только я, ребята, прошу, чтобы человека кондрашка не хватила! Вы ведь как медведи!»
     Мы стали следить за «объектом», когда окно в рабочем кабинете погасло, изготовились к началу операции и пошли за ним. В доме ребята вы¬вернули лампочки, и как только «объект» зашёл в тёмный подъезд, ему положили на плечо руку и сказали только одно слово: «Даугава». Это был ус¬ловный пароль всей операции, который он знал.
—    Посадили в машину?
—    Нет, решили его дальше не нервировать, надо всё же относиться к людям по-человечески. Решили своего посадить и отвезти под видом
«объекта»... Зачем человека терзать? Тем более — начальник мобилизационного отдела КГБ. Я утром прихожу в Комитет, а там беготня кругом... Ну, думаю, будет ругаться начальник или не будет? Нет, всё прошло нормально.
     Другие бойцы, как я уже сказал, должны были уничтожить мобилизационную группу, которая выезжала на другой пункт. Наш человек под видом милиционера наблюдал, когда эта группа выйдет из здания Комитета. Вот она выехала, и он тут же дал своим ребятам условный сигнал. Маршрут был нами досконально изучен. Куда они поедут, мы знали. На одном из поворотов транспорт должен был сбросить скорость. Несколько ребят спрята¬лись в водосток под дорогой, другие под видом ра¬бочих подметали проезжую часть. Там находились два автоматчика, а для прикрытия «художника» за мольберт поставили.
     Когда кавалькада поворачивала, она была ус-ловно уничтожена минами направленного действия, заложенными возле дороги. Короче, когда колонна вошла в поворот, прозвучал мощный взрыв! А для пущей надёжности выскочили наши ребята и открыли огонь. Посредник отметил, что штаб в полном составе уничтожен. Наши же че¬рез несколько минут, поймав попутку, скрылись с места диверсии. Конечно, и подрыв, и стрельба были имитационными. Но главное — задачу мы выполнили.
Кроме того, наши сотрудники проникли на автобазу КГБ и поставили на машины магнитные мины. Люди из Комитета пришли и убедились — стоят магниты. Происходило это всё где-то в 1984 или в 1985 году...

—    Сколько людей насчитывала ваша группа в Риге?
—    Там действовали четыре оперативно-боевых отдела, от каждого по десять-пятнадцать человек. Каждому отделу было поручено особое задание в рамках операции.—    Какая была дана оценка в Москве, что во-обще говорили по поводу того «безобразия», которое вы учинили?
—    Нашим действиям дали высокую оценку. Вообще всё было сделано благородно, как и поло-жено в разведке.

—    Вернёмся немного назад. По итогам вашей работы в Афганистане было принято решение усилить оперативную составляющую в деятель-ности «Вымпела».
—    Да. Мы старались передать нашим офицерам все понятия и нюансы, с которыми они, возможно, встретятся в жизни. Надо было их сориентировать на определённые регионы, на определённый диалект языка! Нужно было, кроме того, донести до них конкретную обстановку по каждому региону, по каждой стране. И, если возможно, организовать выезды и стажи¬ровки за границу. Были определённые сложно¬сти, но, тем не менее, когда было необходимо, сотрудники «Вымпела» выезжали на Кубу, как спецназ к спецназу, а также работали в Анголе, Лаосе, Кампучии, Никарагуа, Сирии... Такая вот обширная география!

—    Евгений Александрович, спецназ каких стран в большей степени отвечает вашему представлению о том, чем должен быть спецназ?
—    Понимаете, я сторонник того, чтобы судить по результатам. Но я не всей информацией располагаю, тем более сейчас, когда вышел в отставку. Но мне, например, нравится израильский МОССАД, или как работала американская «Дельта», когда стремилась освободить заложников в Иране.
     Они готовились хорошо, на своих песках. А когда в Иране стали зависать, то, оказалось, песчинки там другие, и они на вертолётах стали биться. Но всё равно работали они хорошо. В своё время, когда я ставил задачи ребятам, то напутствовал их так: «Ни в политику, ни в криминал ни в коем случае не вмешиваться! Вы тогда будете честными спецназовцами, и когда будете выполнять задачи, голова у вас не будет болеть».

—    В 1979 году, когда обсуждался вопрос о вводе войск, были две точки зрения. Одной точки зрения придерживались маршал Огарков и генерал Варенников, которые говорили, что переворот надо совершить, но ни в коем случае нельзя вводить войска и ставить их гарнизонами. И была вторая точка зрения, которая и была реализована. Как вы считаете: надо было вводить войска?
—    Во-первых, всё, о чём вы говорите, это — дело политиков. А спецназ — это последний эшелон, как скальпель в руках хирурга.
     В Афганистане, впрочем, с удовольствием вспоминают времена, когда мы были там. Те времена называют «золотым веком» Афганистана. Коров завезли, хлебозаводы построили... Да много чего было сделано важного и полезного для этой страны. А зачем было вводить войска, не знаю.
Кстати об Афганистане, на момент начала военных действий советская военная доктрина не была разработана для действий в регионах, подобных этой стране. Предполагалось, что воевать мы будем на равнинах, то есть на совершенно другом природно-климатическом театре военных действий.
     Были расформированы горные части, практически ликвидирована горная техника. Ведь пушку-то на осле надо возить в горах. А у нас армия по-лучилась полевая. Всех обули в кирзовые сапоги, а они скользят по скалам. Мне пришлось прибегать ко всяческим ухищрениям, чтобы добыть кеды нашим ребятам.

—    Как вы считаете, тот опыт, который закладывался при создании старого «Вымпела», будет ли востребован в будущем для России, которая находится отнюдь не в окружении друзей? Придётся ли опять возвращаться к тому, чем вы занимались тогда?
—    Придётся. Потому что каждое нормальное и тем более сильное государство должно обладать сильными инструментами для решения своих задач...

     Полковник Савинцев пробыл в должности заместителя командира Группы семь лет — с момента её образования в 1981 году и до 1988 го¬да, когда ушёл в отставку. Именно этот период можно считать одним из самых насыщенных в истории «Вымпела». Это были годы рождения и становления, годы напряжённой учёбы и реальной боевой работы. О многом, в силу специфики задач, выполняемых Группой, ещё долгое время придётся умалчивать.
В годы «холодной войны» «вымпеловцам» не было суждено показать себя в большом деле — в натовском тылу в особый период. Но это ничуть не умаляет того высочайшего уровня, которого удалось достичь командирам и личному составу спецподразделения.
Отмечая 30-летие создания «Вымпела», его ветераны и действующие сотрудники Управления «В» Центра специального назначения ФСБ России по праву гордятся, что у истоков подразделения стоял именно Евгений Александрович Савинцев — гордость разведки и отечественного спецназа.

Материал подготовил Павел ЕВДОКИМОВ
ВОИНСКОЕ БPATCTBO l №5(70) июль - август 2011