Созидатель

ФЕЛИКС ДЗЕРЖИНСКИЙ ВОШЕЛ В ИСТОРИЮ НЕ ТОЛЬКО КАК СОЗДАТЕЛЬ СОВЕТСКИХ ОРГАНОВ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ, НО И КАК КРУПНЫЙ ХОЗЯЙСТВЕННИК.

ФЕЛИКСА ДЗЕРЖИНСКОГО, 140-ЛЕТИЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ КОТОРОГО ОТМЕЧАЕТСЯ В ЭТОМ ГОДУ, ЗНАЮТ ВО ВСЕМ МИРЕ ПРЕЖДЕ ВСЕГО КАК СОЗДАТЕЛЯ СИСТЕМЫ СОВЕТСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, СТАВШЕЙ ОДНОЙ ИЗ ЛУЧШИХ В МИРЕ. НО ФЕЛИКС ЭДМУНДОВИЧ БЫЛ НЕ ТОЛЬКО ЗАЩИТНИКОМ ГОСУДАРСТВА ОТ ВНЕШНИХ И ВНУТРЕННИХ ВРАГОВ, НО И КРУПНЕЙШИМ ОРГАНИЗАТОРОМ ВОССТАНОВЛЕНИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА ПОСЛЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ, КОГДА ОН РАБОТАЛ ВО ГЛАВЕ НАРКОМАТА ПУТЕЙ СООБЩЕНИЯ И ВЫСШЕГО СОВЕТА НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА (ВСНХ). ПРИ ЕГО ВЕДУЩЕМ УЧАСТИИ В СССР БЫЛА РЕШЕНА ПРОБЛЕМА ВОЗВРАЩЕНИЯ К НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ДЕТЕЙ-БЕСПРИЗОРНИКОВ. ДЗЕРЖИНСКИЙ ВОШЕЛ В ОТЕЧЕСТВЕННУЮ ИСТОРИЮ КАК СОЗИДАТЕЛЬ МИРНОЙ ЖИЗНИ, ОТДАВШИЙ ВСЕ СВОИ СИЛЫ И ДАРОВАНИЯ ИНТЕРЕСАМ ДЕРЖАВЫ.

Нарком путей сообщения

14 апреля 1921 года Дзержинский получил новое назначение - пост наркома путей сообщения. При этом за ним были сохранены должности председателя ВЧК и наркома внутренних дел. Выбор на этот пост руководителя силовых структур не выглядел необычным. Ситуация с транспортом, несмотря на все усилия руководства, продолжала оставаться критической. Для наведения порядка необходима была личность, обладавшая железной волей, организаторскими способностями и незаурядной энергией. Феликс Эдмундович идеально отвечал этим требованиям.
Выдающийся советский государственный деятель, занимавший в 1920-х годах должность председателя Госплана, Глеб Кржижановский оставил яркое воспоминание о ситуации в отрасли в то время: «Огромный транспортный механизм скрежетал во всех скрепах и грозил окончательным распадом. Достаточно было беглого проезда по любой дороге, чтобы видеть агонию транспорта. Даже самый опытный инженер-транспортник, будь он матерым железнодорожным волком, дрогнул бы и смутился, если бы ему сказали, что отныне он ответствен за судьбы этого транспорта. А ведь для Феликса Эдмундовича было ясно, что дело не просто в транспорте: здесь, на этих рельсах, решались судьбы Республики Советов».
обсуждая с главой правительства Владимиром Лениным план реорганизации железных дорог, Дзержинский сразу же заявил о необходимости привлечения к работе профессионалов, высококлассных технических специалистов. Новый нарком отметил, что для него приоритетными ценностями являются знания, опыт и честность, а не политические взгляды будущих сотрудников. Он также сказал, что своим заместителем хотел бы сделать известного специалиста, инженера путей сообщения Ивана Борисова, бывшего товарищем (заместителем) министра путей сообщения в царской России. Вскоре состоялась встреча Ленина и Дзержинского с Борисовым. Бывший высокопоставленный чиновник был немало удивлен сделанным ему предложением и поначалу отнесся к нему с недоверием. Инженер напомнил о своих идеологических разногласиях с новой властью. «Конечно. Без работы скучно. но не знаю, можно ли работать, созидая. Ведь теперь все разрушают, уничтожают. В том числе и железные дороги.» - заявил Борисов. Но желание вернуться к любимому делу оказалось сильнее. Следом за Борисовым Дзержинский привлек к работе и многих других спецов, обнадежив их своей верой в восстановление транспортной системы. Взаимодействие оказалось настолько удачным и плодотворным, что спустя некоторое время уже сам Борисов убеждал колеблющихся инженеров, говоря им: «Напрасно волнуетесь, господа. Взял же он меня, бывшего путейского генерала, товарища царского министра путей сообщения, да и назначил главным начальником путей сообщения. И широкие права и полномочия предоставил. Уверяю вас, работать с Дзержинским можно, если, конечно, честно работать. Обманывать, пыль в глаза пускать не рекомендую. Этого он действительно терпеть не может».
Став руководителем незнакомой ему прежде транспортной системы, Феликс Эдмундович приступил к тщательному изучению ее технической стороны. За короткий период он проштудировал многие тома специальной литературы. Знакомясь с транс-портным хозяйством, новый нарком не стеснялся обращаться за консультацией к специалистам, если какие-то вопросы оставались для него недостаточно ясными. Сотрудники Наркомата путей сообщения, в том числе и старые путейцы, поражались тому, насколько оперативно их руководитель улавливал суть дела, с какой быстротой осваивал новые для него аспекты деятельности, как точно подбирал работников на ответственные посты. Дзержинский с успехом реализовывал свой план по выведению транспорта из положения «иждивенца» государства и превращения его в отрасль, приносящую доход. Он в пять раз сократил бюрократический аппарат. В то же время была увеличена заработная плата транспортников, повышена их материальная заинтересованность.
Важнейшим направлением работы Дзержинского на посту наркома путей сообщения стала непримиримая борьба с взяточничеством и хищениями. В воззвании, опубликованном в газете железнодорожников «Гудок», Дзержинский недвусмысленно предупреждал расхитителей: «Где бы негодяй ни сидел: в кабинете ли за зеленым  столом или в сторожевой будке, он будет извлечен и предстанет перед судом Революционного трибунала, карающий молот которого опустится со всей сокрушительной мощью и гневом, на которые он способен, так как нет пощады смертельным врагам нашего возрождения. Никакие обстоятельства не будут учитываться при вынесении приговора взяточнику. Самая суровая кара ждет его».
Антикоррупционные меры Дзержинского дали серьезный результат. Известный партийно-государственный деятель Владимир Бонч-Бруевич писал в своих мемуарах: «Он ревизовал дорогу за дорогой. Кроме пассажирских стали правильно циркулировать по стране и товарные поезда. Прежде всего было обращено внимание на узловые станции, на многих из которых все железнодорожное хозяйство было расстроено до крайности, где образовались, а во многих случаях были нарочно образованы колоссальные пробки, которые препятствовали правильному движению, особенно товарных поездов. Самые срочные грузы месяцами пролеживали в пакгаузах, дожидаясь очереди погрузки, и тысячи вагонов простаивали на запасных путях, подвергаясь разграблению. Ф.Э. Дзержинский сейчас же привел в действие весь аппарат ВЧК и направил специальные комиссии на обследование железно-дорожных узлов. Результаты первых обследований были ужасающие. Действительность превзошла все предположения, все самые фантастические представления. Белогвардейцы, диверсанты, бандиты и воры подвергали ограблению и станции, и пакгаузы, и груженые товарные вагоны. В Москве были обнаружены специальные тайные коммерческие конторы, которые принимали краденое имущество. Сюда продавались накладные сертификаты на товар, который вывозился с товарных дворов целыми транспортами. Здесь подделывались подписи тех, кого нельзя было купить, или подписи и печати учреждений, которым приходил ценный груз. После оказалось, что в большинстве случаев сами ответственные служащие как на транспорте, так и во многих учреждениях не только за определенную мзду охотно давали свои подписи, но и ставили нужные штемпеля и печати. В Москве по этому следу были обнаружены тайные мастерские, где изготовляли всевозможные резиновые, металлические и гравированные на меди печати и штампы».
Выдающимся достижением Дзержинского стала организация вывоза по железной дороге из Сибири нескольких десятков миллионов пудов хлеба в голодающий центр страны в период тяжелейшей засухи начала 1920-х годов. Назначенный уполномоченным ВЦИК и Совета Труда и Обороны по вывозу хлеба и продовольствия из Сибири, Дзержинский 5 января 1922 года на поезде от платформы Ярославского вокзала Москвы направился в районы сосредоточения запасов хлеба. В группу, которую он возглавил, вошли сотрудники Наркомата путей сообщения, Наркомата продовольствия, чекисты, члены военно-транспортного трибунала и профсоюзные работники. В ходе сибирский экспедиции Дзержинский сумел добиться реализации поставленных руководством целей путем умелого поддержания трудового энтузиазма и организации мер материального стимулирования. Участник поездки Константин Барташевич рас-сказывал: «В Сибири работа экспедиции кипела в буквальном смысле этого слова. Дзержинский все внимание кон-центрировал на том, чтобы добиться бесперебойной работы железных дорог, на безостановочном продвижении продовольственных маршрутов. Он написал обращение к железнодорожным рабочим с призывом создать на транспорте революционный порядок и выполнить требование республики по ремонту дорог и подвижного состава, по погрузке и вывозке хлеба и семян; сообщать ему о препятствиях, о всех случаях злоупотреблений на железных дорогах, саботажа и разгильдяйства. Феликс Эдмундович добился введения на транспорте нового тарифа для того, чтобы зарплата рабочих соответствовала фактической производительности труда; проявлял заботу о материальном обеспечении рабочих. Так, по распоряжению Дзержинского на дорогах Сибири стали выдавать горячую пищу машинистам и всему составу поездных бригад; паровозные машинисты за высокие показатели в работе стали получать премии».
Нарком считал необходимым поощрять всех участников государственной экспедиции, проявивших полезную инициативу. В то же время он был не-терпим к случаям нарушения дисциплины, халатности, пьянства.
Дзержинский возглавлял Наркомат путей сообщения до февраля 1924 года. Прямым результатом его деятельности стало преодоление транспортного кризиса в стране. На XIII партийной конференции 1924 года было констатировано: «Транспорт находится в таком состоянии, когда он без особых затруднений способен удовлетворять все предъявляемые к нему народным хозяйством требования».

Председатель ВСНХ

В феврале 1924 года первая сессия ЦИК Союза ССР второго созыва утвердила Дзержинского председателем Высшего совета народного хозяйства СССР. ВСНХ в период руководства Дзержинского обладал широчайшими полномочиями в вопросах общехозяйственного регулирования. В то же время административная структура этого органа управления к началу 1924 года была громоздкой и нечетко организованной. Взаимоотношения между входящими в ВСНХ трестами, синдикатами, главками и отделами отличались запутанностью, не были ясно разграничены права и обязанности. Видевший в порядке залог эффективности рабочего процесса Феликс Эдмундович одной из первейших задач для себя поставил достижение согласованности в деятельности подчиненного ему ведомства. «Я мечтаю о том, - писал Дзержинский в письме начальнику объединения «Грознефть» Косиору, - чтобы все наши руководители основных трестов, каждый будучи на своем посту, представляли единое целое - единую государственную линию, единую государственную цель, единый блок во главе со мной, раз я назначен Председателем ВСНХ». Руководитель ВСНХ сразу же заявил и о высочайшей требовательности к своим сотрудникам. В газете «Правда» в сентябре 1924 года он отмечал: «В нашей низкой производительности труда и далеко не достаточной интенсивности, безусловно, немало виноваты те, кому вверено руководство и организация нашей промышленности на всех ее стадиях, начиная от мастера в цехе и кончая правлением треста и его председателем. Нередко, опасаясь мелких и более крупных личных неприятностей, забывают интересы дела, интересы класса и государства и смотрят сквозь пальцы на недочеты, которых нельзя исправить без предъявления к работающим жестких требований - выполнения долга. Хозяйственник должен иметь мужество, - на каком бы посту он ни был, - говорить громко правду, то, что есть.»
Перед председателем ВСНХ стояла грандиозная задача по возрождению промышленности. Требовалось срочное восстановление металлургической отрасли, находящейся в состоянии большой дезорганизованности. Объем производства в металлургии снизился на 1/3 по сравнению с 1913 годом из- за разрушений и устарелости заводов. Оборудование фабрик и заводов почти не обновлялось более 10 лет. Коэффициент физического износа оборудования составлял 30-40%. Не хватало ни квалифицированной рабочей силы, ни достаточного опыта у многих хозяйственников. По инициативе Дзержинского в марте 1924 года была создана Высшая правительственная комиссия по металлопромышленности, председателем которой он был избран. В состав комиссии вошли председатель Госплана Кржижановский, нарком путей сообщения Рудзутак, нарком финансов Сокольников.
Благодаря предпринятым Дзержинским мерам стали развиваться многие отрасли промышленности, которые на тот период были или еще слабо освоены, или и вовсе не существовали. так, глава ВСНХ обращал особое внимание на тракторостроение, у которого, по его оценке, есть большие перспективы. В марте 1926 года был одобрен проект создания тракторного завода в Сталинграде, а 12 июля того же года состоялась закладка первого камня в фундамент нового предприятия. Первенцу советского тракторостроения справедливо присвоили имя Дзержинского.
Руководитель ВСНХ уделял много внимания развитию авиапромышленности, моторостроению, производству турбин, радиопромышленности. По его указанию создавались предприятия в районах, приближенных к сырью и топливу. Не раз Дзержинский выступал в правительстве по поводу отказа от импорта тех машин, которые уже может производить отечественная промышленность. Он объяснял свою позицию: «я не против ввоза вообще. Обойтись без импорта мы не можем. Но ввозить из-за границы надо то, что будет содействовать достижению нашей экономической самостоятельности, а не толкать нас в кабалу к заграничным капиталистам».
Дзержинский энергично поддерживал развитие кооперативного движения. Он способствовал кооперированию кустарей, предложил оказывать им техническую помощь, содействовать в организации сбыта. Председатель ВСНХ выступил и за облегчение налогового обложения для кустарей.
С самого начала работы в ВСНХ Дзержинскому пришлось столкнуться с проблемой кризиса сбыта из-за так называемых ножниц: непомерно высоких цен на промышленные товары и низких - на сельскохозяйственные. Он пришел к твердому убеждению, что существующее положение вещей подрывает союз рабочих и крестьян. Дзержинский считал ошибочной линию на проведение индустриализации за счет разорения крестьянства. Он категорично выступил против левого крыла в партии, готового жертвовать интересами сельского населения. На заседании Президиума ВСНх, на котором рассматривался план на 1924/25 год, Феликс Эдмундович много говорил о необходимости снижения отпускных цен в промышленности. Когда же один из присутствующих стал возражать, говоря о рентабельности, Дзержинский резко ответил: «Ваша рентабельность бумажная. Она только в ваших отчетах. А на деле товары лежат нереализованными, по нескольку месяцев не можете выплатить зарплату рабочим, и кое-где дело доходит уже до забастовок. Я не говорю уже о том, что крестьянин не в состоянии купить вещи, в которых он крайне нуждается. Кому нужна такая «рентабельность»?».
Работая в ВСНХ, Дзержинский всегда помнил о проблемах конкретных людей. Когда он вступил в должность, то не хватало денег на выплату зарплат. Особо большая задолженность существовала в металлургической промышленности. Сам Дзержинский позднее вспоминал, что «Главметалл» превратился тогда в «сумасшедший дом, где изо дня в день идет разговор о том, как и где раздобыть деньги». Но уже в январе 1925-го, когда не прошло и года после прихода Дзержинского в ВСНХ, задолженность по зарплатам рабочим была ликвидирована. В специальном циркуляре председатель ВСНХ предупреждал, что повторение в будущем ситуации с задолженностями будет рассматриваться как неумение хозяйствовать.
Во время службы в ВСНХ Дзержинский, как и прежде, активно поддерживал привлечение к работе старых специалистов, невзирая на их политические взгляды. По-прежнему важнейшими критериями для него оставались профессионализм и честность. Существуют интересные воспоминания сотрудника издания ВСНх «торгово-промышленная газета» Николая Валентинова. Их автор не состоял в коммунистической партии, еще в до-революционный период выступал с критикой Ленина, и от него скорее можно было ожидать острых замечаний в адрес советского руководства. Но Валентинов не раз указывал на прагматизм и рациональность поведения главы ВСНХ. Он писал: «При всяких столкновениях или недоразумениях, возникавших между техническим персоналом и командующими коммунистами-хозяйственниками, Дзержинский, почти как правило, становился на сторону технического персонала. Повторяя слова Ленина, он указывал, что установлению должного отношения к специалистам мешает «комчванство», «коммунистическое чванство»: обладатели партийного билета смотрят свысока на подчиненных им людей, хотя те обладают неизмеримо более, чем они, техническими знаниями и более способны управлять технико-экономической частью того или иного треста или предприятия». Валентинов отмечал: «В благожелательности к техническому персоналу у него явно преобладали утилитарно-практические соображения. Дзержинского, кажется, не очень страшило, что в голове человека бродят антисоветские идеи; по его мнению, гораздо важнее, как он работает, полезен ли он для «ведомства ВСНХ», для промышленности».
Красноречиво и свидетельство мемуариста о реакции Феликса Эдмундовича на замечание одного из его партийных коллег о том, что в ВСНХ работает немало меньшевиков. Дзержинский ответил на это: «Пожелаю, чтобы и в других наркоматах было такое же засилие. Это засилие превосходных работников. Разве это плохо? Бывшие меньшевики - Гинзбург, Соколовский, Кафенгауз, Валентинов, как и многие другие, занимающие менее ответственные посты, замечательные работники. Их нужно ценить. Они работают не за страх, а за совесть, всем бы этого пожелал».
Валентинов обращал внимание на парадоксальность исторической ситуации. Когда Дзержинский только появился в ВСНХ, то среди ряда сотрудников распространились слухи о том, что возглавивший народное хозяйство «силовик» будет действовать исключительно в командно-репрессивном стиле. Но за два с половиной года работы Феликса Эдмундовича в ВСНХ у людей, узнавших его, сформировалось совершенно иное представление. Когда Дзержинского не стало, то сотрудники ведомства, в том числе и многие беспартийные инженеры, восклицали: «Жаль, умер Дзержинский! С ним было хорошо работать. Нас, специалистов, он ценил и защищал».
Председатель ВСНХ Дзержинский завоевал глубокое уважение среди своих сотрудников, оценивших и его личную порядочность, и колоссальную работоспособность, и организаторский талант, и заботу об интересах работников. Руководя хозяйством страны, Дзержинский добился значительного увеличения промышленного производства и объемов торговли, роста производительности труда, снижения розничных цен.

Защитник детей

Нарком просвещения Анатолий Луначарский вспоминал, что был удивлен, когда Дзержинский обратился к нему с просьбой немедленно принять его для обсуждения очень важного вопроса. Во время произошедшей встречи Феликс Эдмундович апеллировал к нему как к деятелю, имевшему опыт работы с проблемами детей. Ведь Луначарский еще в Гражданскую войну возглавил Государственный совет защиты детей. «я хочу бросить некоторую часть моих личных дел, а главное, сил ВЧК на борьбу с детской беспризорностью», - сказал во время той беседы наркому просвещения руководитель чекистов. Феликс Эдмундович заявил: «Я пришел к этому выводу, исходя из двух соображений. Во-первых, это же ужасное бедствие! Ведь когда смотришь на детей, так не можешь не думать - все для них! Плоды революции - не нам, а им! А между тем, сколько их искалечено борьбой и нуждой. Тут надо прямо-таки броситься на помощь, как если бы мы видели утопающих детей. Одному Наркомпросу справиться не под силу. Нужна широкая помощь всей советской общественности. Нужно создать при ВЦИК, конечно, при ближайшем участии Наркомпроса, широкую комиссию, куда бы вошли все ведомства и все организации, могущие быть полезными в этом деле. я уже говорил кое с
кем; я хотел бы встать сам во главе этой комиссии, я хочу реально включить в работу аппарат ВЧК... Мы все больше переходим к мирному строительству, я и думаю: отчего не использовать наш боевой аппарат для борьбы с такой бедой, как беспризорность!»
27 января 1921 года при ВЦИК была создана комиссия по улучшению жизни детей во главе с Дзержинским. В ее состав вошли представители органов просвещения, здравоохранения, обеспечения продовольствием и рабоче-крестьянской инспекции. Комиссия ра-ботала в теснейшем взаимодействии с ВЧК. Приказ ВЧК от 27 января 1921 года № 23 предписывал «тщательно и объективно обследовать и информировать местные Исполкомы и соответстветственные им Отделы, а также ВЧК - о фактическом положении детей на местах, о состоянии детских домов, приютов, детских садов, яслей, детских больниц, санаториев, о положении и количестве бездомных детей, нуждающихся в помещении в детских садах и т.д.». Дзержинский распорядился оказать помощь в скорейшем проведении ремонта детских домов и снабжении их достаточным количеством топлива и предметов их оборудования. Беспризорным детям на вокзалах и в поездах гарантировались защита, предоставление места жительства и обеспечение продовольствием. Феликс Эдмундович особо подчеркивал и важнейшее идеологическое значение принятия мер по защите детей: «Рассылая означенное циркулярное письмо, ВЧК надеется, что товарищи, работающие в ЧК, поймут важность и срочность заботы о детях, а потому, как и всегда, окажутся на высоте своего положения. Забота о детях есть лучшее средство истребления контрреволюции. Поставив на должную высоту дело обеспечения и снабжения детей, Советская власть приобретает в каждой рабочей и крестьянской семье своих сторонников и защитников, а вместе с тем и широкую опору в борьбе с контрреволюцией».
Дзержинский не раз выделял в своем рабочем графике время, чтобы лично посетить детские дома, чтобы проверить обращение с детьми, обеспечение их всем необходимым. Среди записей из блокнота Феликса Эдмундовича можно встретить и такие: «120 тысяч кружек, нужно сшить 32 тыс. ватных пальто, нужен материал на 40 тыс.
детских платьев и костюмов, нет кожи для подошв к 10 тыс. пар обуви» или же «Ясли, Басманный район. Приют на Покровке. Не хватает кроватей. Холодно. 25 грудных детей - одна няня». Естественно, что подобные замечания главы ВЧК приводили к быстрому исправлению ситуации. Феликс Эдмундович строго контролировал, чтобы под детские учреждения передавались просторные особняки по всей стране. Известен случай, когда он узнал, что в Тамбове не нашлось дома под детскую больницу, но в то же время Особый отдел Тамбовской ЧК въехал в недавно отреставрированное здание. Реакция Дзержинского была моментальной. В телеграмме от 14 апреля 1921 года он потребовал: «Немедленно примите меры к полному оказанию содействия и изыскания средств для помощи губу- полномоченному по улучшению жизни детей. Занятый особотделом отремонтированный дом передать под детскую больницу.»
Занимаясь проблемой детей-беспризорников, Феликс Эдмундович задумывался над возвращением к нормальной жизни многих ребят, которые во время бродяжничества совершали преступления. Дзержинский говорил: «Они воруют не из баловства, а чтобы не умереть с голода, и хулиганят потому, что ожесточились. Мы должны отогреть их маленькие сердца, научить трудиться, сделать полезными людьми». Глава ВЧК отстаивал идею создания трудовых колоний. Ими должны были стать полузакрытые исправительные заведения, управление которыми было бы организовано на самодеятельности ребят под кураторством опытных педагогов. Основой перевоспитания, социальной реабилитации был бы труд. Ребят предполагалось задействовать на работах в производственных мастерских и земледельческих хозяйствах.
В 1924 году под Москвой, в районе станции Болшево Северной железной дороги, появилась первая, тогда еще экспериментальная коммуна. Вчерашние беспризорники шили здесь на собственной фабрике обувь, трудились в ремонтных мастерских. Но появление подобного заведения всерьез обеспокоило крестьян из деревень, находившихся вблизи трудовой колонии. Они даже организовали отправку делегации к самому Дзержинскому. «Воры, урки округу обчистят до гвоздика в стенке! Не желаем никакой коммуны - убери от нас ваших бандитов, начальник», - просили ходоки. Разговор состоялся непростой, но Дзержинский умел находить убедительные аргументы. Он пообещал также лично контролировать ситуацию в Болшево. Приехав в коммуну, Дзержинский, глядя в глаза подросткам, обратился к ним: «Я верю вам и поручился за вас». Будучи хорошим психологом, Феликс Эдмундович справедливо рассчитал, что для вчерашних беспризорников очень важны доверие, возможность почувствовать себя востребованными обществом людьми, вера в них. Со временем окрестные деревни признали коммунаров. Болшевская коммуна организовала ремонт сельскохозяйственного инвентаря для крестьян, на устраиваемые ребятами из коммуны в своем клубе спектакли и танцевальные вечера стала приходить сельская молодежь. Подобные детские учреждения создавались по всей стране. Активную роль в этом процессе играл выдающийся советский педагог Антон Макаренко, разработавший новые методы воспитания и перевоспитания молодежи.
К Дзержинскому приходило много писем от коммунаров и воспитанников детских домов со словами благодарности. Феликс Эдмундович дорожил этой корреспонденцией, считал ее высокой для себя наградой. Скоропостижная смерть в 1926 году не позволила ему увидеть, как многие из возвращенных им к нормальной жизни беспризорников в будущем стали выдающимися людьми.
Одним из таких беспризорников был крупнейший советский генетик, академик Николай Дубинин. В своей книге воспоминаний «Вечное движение» прославленный ученый с глубочайшей благодарностью заявляет: «Невозможно оценить все, что сделал Феликс Эдмундович Дзержинский для детей Советской России в те тяжелые годы, когда беспризорность была страшным бичом страны, когда миллионы их были лишены хлеба, тепла и человеческой заботы».
Работа Феликса Эдмундовича Дзержинского была по-настоящему многогранной. Масштаб решенных им задач в условиях послевоенной разрухи служил и будет служить историческим приме - ром преданности своему делу и цели строительства нового государства.

ТЕКСТ: Яков СЕРОВ