От Февраля до Октября

ДВОЕВЛАСТИЕ НЕ СМОГЛО СТАБИЛИЗИРОВАТЬ РОССИЮ.

ПЕРИОД, ОХВАТЫВАЮЩИЙ СОБЫТИЯ, ПРОИЗОШЕДШИЕ В ПРОМЕЖУТОК ВРЕМЕНИ МЕЖДУ СВЕРЖЕНИЕМ САМО-ДЕРЖАВИЯ И ПРИХОДОМ К ВЛАСТИ БОЛЬШЕВИКОВ, СТАЛ ОДНИМ ИЗ САМЫХ ДРАМАТИЧНЫХ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ. ЗА ЭТО ВРЕМЯ ПРОИЗОШЛО НЕСКОЛЬКО ГОСУДАРСТВЕННЫХ КРИЗИСОВ И СМЕНИЛОСЬ НЕСКОЛЬКО ПРАВИТЕЛЬСТВ. НЕСМОТРЯ НА ВСЕ ПОПЫТКИ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ, В ТЕ РОКОВЫЕ ДЛЯ СУДЬБЫ ДЕРЖАВЫ МЕСЯЦЫ ТАК И НЕ УДАЛОСЬ ДОБИТЬСЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ. В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И МИРОВОЙ ИСТОРИОГРАФИИ СУЩЕСТВУЮТ РАЗЛИЧНЫЕ ОЦЕНКИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВЕДУЩИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ И ИХ ЛИДЕРОВ В 1917 ГОДУ. СПОРЫ И КОНФЛИКТЫ ТЕХ ТРАГИЧЕСКИХ ДНЕЙ ПО-ПРЕЖНЕМУ СОХРАНЯЮТ АКТУАЛЬНОСТЬ И ВЫЗЫВАЮТ ИНТЕРЕС У ВСЕХ НЕРАВНОДУШНЫХ К ПРОШЛОМУ СВОЕЙ СТРАНЫ ЛЮДЕЙ.

Противостояние

Результатом победы Февральской революции стало формирование системы государственной власти, получившей название «двоевластие». С марта по июль 1917 года в стране параллельно сосуществовали два центра управления - Временное правительство и Советы.
В образованное 2 (15) марта в результате соглашения между Временным комитетом Государственной думы и исполкомом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Временное правительство первого состава входили представители буржуазных партий. Его главой был избран князь Георгий Львов, а посты руководителей военного и внешнеполитического министерств достались лидерам партий октябристов и кадетов Александру Гучкову и Павлу Милюкову. Однородность буржуазного состава нового кабинета нарушал лишь представитель социалистических кругов Александр Керенский, получивший портфель министра юстиции, за что и был удостоен в прессе прозвища «заложник демократии». В декларации Временного правительства были сформулированы первоочередные цели нового руководства: «полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным, в том числе: террористическим покушениям, военным восстаниям и аграрным преступлениям и т.д.»; «свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек с распространением политических свобод на военнослужащих в пределах, допускаемых военно-техническими условиями»; «отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений»; «немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны»; «выборы в органы местного само-управления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования».
Другим центром власти, порожденным революцией, стал Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, учредительное заседание которого состоялось 27 февраля (12 марта). Председателем исполкома Петроградского Совета избрали меньшевика Николая Чхеидзе. Одним из заместителей Чхеидзе стал Керенский, получивший та-ким образом руководящие посты в обоих новых государственных институтах и ставший своего рода «связующим звеном» между ними. При создании Совета говорилось, что он будет выполнять роль контролера по отношению к правительству, всегда готового вмешаться в его действия, если будут попраны нормы демократии. Вслед за Петросоветом по всей стране стали создаваться аналогичные выборные политические организации. В большинстве случаев формировались единые Советы рабочих и солдатских депутатов. Возникали и Советы крестьянских депутатов. Ведущие политические позиции в Советах на первом этапе революции занимали представители правого крыла социалистического движения - меньшевики и эсеры.
Шаткость и противоречивость в соглашении между Временным правительством и Петросоветом, отсутствие четкого юридического обоснования и разграничения полномочий с самого начала обрекали их на противостояние. Конфликты начались с первых дней работы новой власти. Крупнейший из них был связан с изданным Петросоветом знаменитым Приказом № 1. В нем провозглашалось создание вы-борных комитетов из представителей нижних чинов во всех воинских частях и на кораблях. В третьем пункте приказа подчеркивалось, что «во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету Рабочих и Солдатских Депутатов и своим комитетам». В пятом пункте декларировалось: «Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее, - должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в каком случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям». В Приказе № 1 также говорилось об отмене титулования офицеров, о запрещении обращения к солдатам на «ты» и об обязанности ротных комитетов вмешиваться во все конфликтные ситуации между офицерами и солдатами. В обстановке «революционной эйфории» в некоторых воинских частях документ восприняли в качестве санкции на избрание военного начальства. Под давлением обеспокоенного угрозой хаоса в армии Временного правительства Совет опубликовал Приказ № 2, целью которого было упорядочить сложившуюся ситуацию. В нем говорилось, что Приказ № 1 установил комитеты, а не выборное начальство. Тем не менее Приказ № 2 постановлял, что все уже состоявшиеся выборы офицеров должны остаться в силе, а комитеты приобретают право возражать против назначения начальников. В новом документе говорилось, что петроградские солдаты должны подчиняться политическому руководству исключительно Совета рабочих и солдатских депутатов, а в вопросах, относящихся до военной службы, - военным властям. Вслед за этим в газетах было опубликовано воззвание Совета с разъяснением того, что оба приказа относятся только к войскам Петроградского военного округа. Значительная часть офицерского корпуса восприняла Приказ № 1 как документ, подрывающий основополагающий для любой армии принцип единоначалия и приводящий к резкому падению дисциплины и боеспособности в войсках. Генерал Деникин в «Очерках русской смуты» выразил мнение многих своих боевых товарищей, говоря о том, что это постановление Совета дало «первый и главный толчок к развалу армии».
Сложившаяся система двоевластия встречала резкое неприятие со стороны ряда политических сил. Представлявшие правое крыло Временного правительства Милюков и Гучков малоуспешно пытались вести борьбу за избавление от разрушительной, по их оценке, «опеки» Совета. В телеграмме Верховному главнокомандующему генералу Алексееву от 9 (22) марта Гучков заявлял о сложившейся критической ситуации: «Врем. правительство не располагает какой-либо реальной властью, и его распоряжения осуществляются лишь в тех размерах, кои допускает Совет раб. и солд. депутатов, который располагает важнейшими элементами реальной власти, так как войска, железные дороги, почта и телеграф в его руках».
Система двоевластия была подвергнута жесткой критике не только справа, но и слева. Лидер большевиков Владимир Ленин, вернувшийся из эмиграции в апреле 1917 года, выступил с программой перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. В опубликованных в газете «Правда» 7 (20) апреля «Апрельских тезисах» он категорично заявил: «Никакой поддержки Времен-ному правительству». Ленин исходил из того, что создание «парламентарной республики» является «шагом назад», и настаивал на том, что единственно возможной формой революционного правительства в России могут быть лишь Советы. Руководитель большевиков считал необходимым выход из войны, которую он характеризовал как «империалистическую» и противоречащую интересам трудового народа. Ленин сформулировал в тезисах и программу намечаемых им экономических преобразований. Она включала аграрную реформу с конфискацией всех помещичьих владений и национализацией всех земель в стране, банковскую реформу со слиянием всех банков страны в один общенациональный, подконтрольный Советам банк и установление контроля Советов за общественным производством и распределением продуктов. Признавая факт того, что большевики в Советах находятся пока еще в меньшинстве, Ленин считал необходимым проведение острой критической кампании против их эсеровско-меньшевистского руководства с целью завоевания в ближайшем будущем большинства и  последующего радикального изменения политики Советов.

Кризисы власти

Первый крупный кризис, потрясший новое правительство, был связан с так называемой нотой Милюкова. Министр иностранных дел в своем обращении к руководству стран Антанты от 18 апреля (1 мая) выступил комментатором опубликованной 27 марта (9 апреля) декларации Временного правительства, в которой не была достаточно четко сформулирована официальная позиция о целях войны. Он категорически отверг всякие предположения о возможности «сепаратного мира с срединными монархиями». Милюков заявил: «Само собой разумеется, как это и сказано в сообщаемом документе, Временное правительство, ограждая права нашей родины, будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников. Продолжая питать полную уверенность в победоносном окончании настоящей войны, в полном согласии с союзниками оно совершенно уверено и в том, что поднятые этой войной вопросы будут разрешены в духе создания прочной основы для длительного мира...» Обращение главы внешнеполитического ведомства нарушило хрупкое равновесие в отношении к войне, возникшее между сторонниками идеи «революционного оборончества» в Совете и защитниками геополитических завоеваний, которые должны обеспечить стратегические интересы страны, в правительстве. По словам лидера эсеров Виктора Чернова, нота Милюкова «потрясла большинство Совета», где ее расценили как признание продолжения аннексионистского дипломатического курса.
Публикация заявления в прессе привела к массовым демонстрациям протеста 20 апреля (3 мая). В них приняли активное участие находящиеся в столице представители воинских частей. В свою очередь, сторонники министра организовали в тот же день свою контрдемонстрацию под лозунгом «Доверие Временному правительству». Представители исполкома Совета на встрече с членами кабинета министров попытались добиться направления новой ноты союзникам, где бы говорилось о будущем мире «без аннексий и контрибуций». Милюков посчитал это неприемлемым, заявив: «Если мы будем применять по отноше-нию к иностранным державам, с которыми связаны целым рядом сложных и жизненных взаимоотношений, такие приемы, то мы встретим с их стороны самый решительный отпор». Следующий день 21 апреля (4 мая) оказался отмечен новой волной протестов. Не-довольные стекались к Невскому проспекту. Ввиду происходящих эксцессов командующий Петроградским военным округом генерал Лавр Корнилов предложил руководству разогнать манифестации с применением вооружен-ной силы. Он отдал приказ о выводе на Дворцовую площадь двух батарей Михайловского артиллерийского училища, но собрание офицеров и солдат училища приняло решение игнорировать это распоряжение. Со стороны исполкома Совета был поднят вопрос о контроле над распоряжениями командующего округом. Это в итоге привело к подаче Корниловым заявления об отставке с этого поста, ввиду того что он «не считает возможным для себя быть невольным свидетелем и участником разрушения армии». Для того чтобы преодолеть опасную ситуацию, сложившуюся на улицах столицы, Временное правительство направило в Совет подготовленное им для публикации разъяснение ноты союзникам, где говорилось об «утверждении прочного мира на основе самоопределения народов». На вечернем собрании Петросовета была принята большинством голосов депутатов составленная исполкомом резолюция, предлагавшая считать инцидент исчерпанным.
Апрельские потрясения не прошли даром для буржуазного правительства.
24 апреля (7 мая) Керенский заявил о своем уходе в отставку, если его оппонент Милюков не покинет своего поста. Министр юстиции также вы-сказался о необходимости введения в правительство представителей со циалистических партий. Оказавшиеся под огнем критики слева Милюков и Гучков были вынуждены уйти с постов министров. Пост главы кабинета в образовавшемся 5 (18) мая первом коалиционном правительстве сохранил за собой князь Львов. Министерские портфели получили представители эсеров, меньшевиков и народных социалистов. Керенский стал военным и морским министром.
Лето 1917 года было отмечено возрастанием общественных противоречий. На проходившем с 3 (16) июня по 24 июня (7 июля) Первом Всероссийском съезде Советов руководители эсеров и меньшевиков высказались за сохранение действующего режима. Влиятельный меньшевик Ираклий Церетели во время своего выступления заявил, что в настоящий момент в стране еще нет партии, способной взять на себя всю ответственность за ситуацию в стране. Ленин резко возразил оратору, произнеся ставшие хрестоматийными слова: «Есть такая партия!» Обращаясь к делегатам съезда, лидер большевиков сказал: «Ни одна партия от этого отказаться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком». Ярким свидетельством растущего социального недовольства стала санкционированная съездом Советов демонстрация для возложения венков на могилы жертв Февральской революции на Марсовом поле. Она была запланирована как акция, демонстрирующая гражданское согласие в обществе. Но руководство шествием взяли на себя большевики. Основными лозунгами стали: «Вся власть Советам», «Долой министров- капиталистов», «Хлеба, мира, свободы». Манифестации с аналогичными требованиями прошли тогда же в Москве, Нижнем Новгороде, Минске, Твери и других крупных городах.
Продолжением июньского кризиса стал июльский, называемый иногда в историографии июльским восстанием. Начавшиеся 3 (16) июля беспорядки связаны с возмущениями среди солдат 1-го пулеметного полка, который был дислоцирован в рабочем квартале - Выборгской стороне. К вечеру на улицы столицы вышли Московский гренадерский, Павловский, 180-й, 1-й запасные полки и 6-й саперный батальон. К военным присоединились рабочие Пути- ловского и других заводов Петрограда. Лозунги протестующих повторяли призывы демонстрации периода недавнего июньского кризиса. В ходе событий 3-5 (16-18) июля произошли вооруженные столкновения, были убитые и раненые. Временное правительство объявило в Петрограде военное положение. С фронта были вызваны верные властям войска. Правительство добилось подавления мятежа.
В историографии нет единого мн-ния относительно роли большевиков в июльских событиях. Ряд отечественных и иностранных авторов рассматривают их как попытку партии Ленина взять власть, своего рода «генеральную репетицию» Октябрьской революции. Другие исследователи считают, что, хотя большевики и принимали участие в манифестациях тех дней, Ленин не был инициатором революционной акции, а напротив, считал ее преждевременной. На это указывают в своих воспоминаниях и близкие соратники большевистского вождя. Так, в частности, Григорий Зиновьев писал: «В июльские дни весь наш ЦК был против немедленного захвата власти. Так же думал и Ленин. Но, когда 3 июля высоко поднялась волна народного возмущения, тов. Ленин встрепенулся... состоялось маленькое совещание, на котором были Троцкий, Ленин и я. И Ленин, смеясь, говорил нам: а не попробовать ли нам сейчас?.. Нет, сейчас брать власть нельзя... потому что фронтовики еще не все наши». В любом случае правительство посчитало необходимым использовать подавление восстания для ликвидации враждебной ему партии. С санкции властей была разгромлена редакция большевистской газеты «Правда». Перестал существовать штаб большевиков, расположенный в занятом ими после революции особняке балерины Кшесинской. Многие лидеры ленинской партии оказались арестованными и отправленными в тюрьму «Кресты». Сам Ленин, перейдя на нелегальное положение, покинул Петроград.
После подавления июльского мятежа завершился и период двоевластия. Руководство Советов признало за Временным правительством «неограниченные полномочия и неограниченную власть». Министром-председателем сформированного 24 июля (6 августа) 2-го коалиционного правительства стал Керенский.

Корнилов против Керенского

19 июля (1 августа) Верховным главнокомандующим назначили генерала Лавра Корнилова. Он выступил за не-медленное принятие мер по стабилизации ситуации в стране, без чего, по его мнению, невозможно было дальнейшее ведение военной кампании.
Главком выдвинул идею о создании «трех армий» - «армии в окопах, армии в тылу и армии железнодорожников». В программе действий, предложенной Корниловым Керенскому, говорилось о    восстановлении в армии в полной мере дисциплинарной власти начальников, резком ограничении полномочий комиссаров и комитетов, введении смертной казни в тылу. Генерал не был связан ни с одной конкретной политической партией и считал, что раз-решение основных государственных, национальных и социальных вопросов необходимо отложить до созыва Учредительного собрания. После назначения его главнокомандующим Корнилов стал «знаменем» для представителей ряда военных, финансовых и общественных кругов, видевших выход из возникшего государственного кризиса в создании «сильной власти». 
Энергичным союзником Корнилова в верхах стал назначенный 19 июля (1 августа) управляющим Военным министерством Борис Савинков. В про-шлом известный революционер-боевик, он в условиях драматичной постреволюционной ситуации проявил себя как решительный сторонник жест-кой власти и победоносного заверше-ния войны. Савинков оказывал давление на Керенского по поводу принятия программы Корнилова, угрожая в том числе уйти в отставку. Позиция председателя правительства была противоречивой. Он признавал необходимым усиление властных полномочий правительства и соглашался с возможностью использования для этой цели плана главкома. По свидетельству Савинкова, он вел по поручению Керенского пере-говоры с Корниловым об отправке надежного конного корпуса «для реально-го осуществления военного положения в Петрограде и для защиты Временного правительства от каких бы то ни было посягательств, в частности от посягательства большевиков». В то же время, по оценкам знавших его людей, ми-нистр-председатель опасался, что тесный политический союз с популярным генералом в дальнейшем, после устранения угрозы слева, может сделать его присутствие в высшей власти лишним.
Переговоры Корнилова и Керенского строились на взаимном недоверии и оказались прерваны в результате действий Владимира Львова. Занимавший в двух первых составах Временного правительства пост обер-прокурора Синода, он, по воспоминаниям современников, отличался легкомысленностью и крайней эмоциональностью. Львов решил выступить посредником в общении между Керенским и Корниловым, о чем и сообщил премьеру. В мемуарах и исторической науке остается спорным вопрос о том, действовал ли он при этом исключительно по собственной инициативе или же имел предварительную договоренность с не-которыми лицами из окружения главнокомандующего. В беседе с Корниловым Львов заявил ему, что Керенский ради спасения отчизны готов отказаться от высшей власти. Вернувшись в Петроград, он сообщил Керенскому, что Корнилов ждет его в ставке для обсуждения вопроса реорганизации системы управления страной. В разговорах с обоими ведущими политическими лидерами Львов недостаточно четко излагал полученную информацию, при пересказе порой выдавая за слова Керенского и Корнилова свои собственные мысли. Это чрезвычайно запутало ситуацию. Независимо от того, какие личные цели в переговорах преследовал Львов, его миссия, по сути, оказалась политической провокацией. Керенский воспринял слова Львова как предъявление ему ультиматума с целью передачи главкому диктаторских полномочий. Он попросил Львова записать содержание разговора с Корниловым на бумаге. После этого Керенский связался с Корниловым и попросил того подтвердить сказанное Львову. Главком, не уточняя пересказ беседы с ним Львова, заявил, что ждет Керенского и Савинкова в Могилеве.
27 августа (9 сентября) Керенский направил в ставку телеграмму с предписанием Корнилову сдать свою должность и прибыть в Петроград. В ответ Корнилов выступил с заявлением: «Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час ее кончины. Вынужденный выступить открыто - я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство, под давлением большевистского большинства Советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри...» Это событие стало началом открытого противостояния Петрограда и ставки. На другой день Корнилов уже официально был объявлен мятежником.
Главком решил использовать против Керенского корпус под командой генерала Крымова, отправленный ранее к столице, по договоренности с самим же Керенским, для недопущения вооруженного мятежа против правительства. Министру-председателю пришлось искать помощи у Советов и поддерживающего их столичного гарнизона.
Выдающуюся роль в сопротивлении вооруженному выступлению генерала Корнилова в те дни сыграли большевистские активисты, проявившие большую оперативность. Направленные в войска генерала Крымова, они с успехом агитировали солдат от-казаться от участия в предписанном им походе на столицу. Параллельно с этим на железнодорожных путях устанавливались баррикады, а во многих местах разбирались и рельсы. Крымов оказался не в состоянии продолжать наступление. К 30 августа (12 сентября) корниловское вооруженное выступление было остановлено. Крымов выехал для переговоров с Керенским в Петроград. После крайне эмоциональной беседы с министром-председателем генерал покончил жизнь самоубийством. Корнилов, узнав о поражении, отказался от предложенного ему «бегства». Он и поддержавшие его генералы Луком- ский, Романовский, Деникин и Марков, по приказу Керенского, взявшего на себя обязанности главнокомандующего, были арестованы.

Политическая радикализация

Победа Керенского в противостоянии с Корниловым стала для него пирровой победой. Его авторитет продолжал стремительно падать, а проводимый им курс терял поддержку. Сильное ослабление правого политического лагеря после провала корниловского выступления ударило и по Керенскому, в предыдущий период выступавшему в качестве посредника между либералами и социалистами. Глава правительства стал все больше зависеть от Советов, которые тем временем становились все более радикальными. Большевистская партия, столь успешно проявившая себя в дни «корниловщины», значительно увеличила свои популярность и влияние. Она получила возможность в августовские дни легально вооружаться и создавать боевые структуры. В руках петроградского пролетариата оказались десятки тысяч винтовок. Жесткий критик Керенского и сторонник Корнилова кадетский лидер Милюков писал о том периоде: «Понимал ли Керенский в эту минуту, что, объявляя себя противником Корнилова, он выдавал себя и Россию с руками Ленину? Понимал ли он, что данный момент - последний, когда схватка с большевиками могла быть выиграна для правительства? Чтобы понять это, нужно было слишком от многого отказаться. Трагизм Керенского, особенно ярко очертившийся в эту минуту решения, состоял в том, что хотя он уже многое понял, но отказаться ни от чего не мог».
1(14) сентября был создан временный чрезвычайный орган власти - «Директория». В тот же день Россия была официально объявлена республикой. До этого дня решение вопроса о форме государственного правления считалось открытым вплоть до созыва Учредительного собрания. Осознавая растущую радикализацию общественного настроения в столице, Керенский попытался добиться соглашения с созванным 14 (27) сентября Всероссийским демократическим совещанием. На нем было представлено более чем 1,5 тысячи делегатов от Советов, профсоюзов, армейских и флотских комитетов, кооперации, национальных Советов и других общественных организаций. По сравнению с прошедшим в августе Государственным совещанием в Москве на этом собрании тон задавали не буржуазные либеральные силы, а представители социалистических партий. Сильные позиции на совещании были у эсеров и меньшевиков. Их лидеры колебались в принятии решения между сохранением поддержки идеи коалиции с буржуазией и выдвижением требования создания однородного социалистического правительства. Демократическое совещание на заседании 20 сентября (3 октября) сформировало из своего состава постоянно действующий Временный совет республики (Предпарламент). Предполагалось, что этот новый политический институт должен стать до созыва Учредительного собрания представительным органом, перед которым должно быть ответственно Временное правительство. Его председателем избрали эсера Николая Авксентьева. При поддержке Предпарламента Керенский смог образовать 25 сентября (8 октября) Третье коалиционное правительство. После его создания в Предпарламент были включены представители либеральных партий и торгово-промышленных объединений. Правительство под-вергло корректировке и политическую роль Предпарламента, сделав его лишь совещательным органом.
Большевики находились в Предпарламенте в меньшинстве, и в их среде не было единства по поводу участия в нем. Лев Каменев допускал поиски компромиссов с другими социалистическими партиями. Лев Троцкий, на-против, считал нужным бойкотировать Предпарламент. Его поддержка со стороны Ленина, также считавшего, что работа в этом политическом собрании лишь отвлекает партию от свержения правительства, повлияла на то, что ЦК проголосовал за бойкот. На заседании Предпарламента 7 (20) октября Троцкий выступил с декларацией большевиков, в которой заявлялось: «Покидая Временный Совет, мы взываем к бди-тельности и мужеству рабочих, солдат и крестьян всей России. Петроград в опасности! Революция в опасности! Народ в опасности! Правительство усугубляет эту опасность. Правящие партии помогают ему. Только сам на-род может спасти себя и страну. Мы обращаемся к народу. Вся власть Сове-там! Вся власть народу! Да здравствует немедленный, честный, демократический мир!» Основой политической тактики Ленина в период после краха корниловского мятежа стало достижение большевистского преобладания в Советах. Уже 31 августа (13 сентября) Петроградский Совет принял резолюцию большевиков «О власти», которую 5(18) сентября принял и Московский Совет. В ней выдвигались требования 6    отстранении от власти представителей крупной буржуазии, о немедленной отмене частной собственности на помещичью землю, введении рабочего контроля в общегосударственном масштабе над производством и распределением, национализации важнейших отраслей промышленности, об отмене государственных тайных договоров и незамедлительном предложении всем народам воюющих государств всеобщего демократического мира. На волне роста радикализации настроений в обществе большевики смогли добиться доминирования в Советах многих городов России: Самары, Саратова, Киева, Царицына, Владикавказа, Калуги, Брянска... 17 (30) сентября председателем Моссовета стал большевик Виктор Ногин, а 25 сентября (8 октября) большевик Лев Троцкий возглавил Петросовет. О солидарности с большевистскими позициями заявили многие солдатские комитеты, в первую очередь Северного и Западного фронтов, Петроградский гарнизон и Центробалт. В создавшихся политических условиях Ленин вновь выдвинул снятый им после июльских событий лозунг «Вся власть Советам!».

ТЕКСТ: Яков СЕРОВ