Покушения на лидеров

ПРОТИВНИКИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ ПЫТАЛИСЬ УНИЧТОЖИТЬ ЕЕ ВОЖДЕЙ

ОДНОЙ ИЗ СЕРЬЕЗНЕЙШИХ УГРОЗ, С КОТОРОЙ СТОЛКНУЛИСЬ ЧЕКИСТЫ. ЗАЩИЩАВШИЕ МОЛОДУЮ СОВЕТСКУЮ РЕСПУБЛИКУ, СТАЛ ТЕРРОР. МНОГИЕ ПРОТИВНИКИ НОВОЙ ВЛАСТИ ВИДЕЛИ В ЛИКВИДАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЛИДЕРОВ ЭФФЕКТИВНОЕ СРЕДСТВО ДЛЯ СВЕРЖЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ СТО ЛЕТ НАЗАД - 50 АВГУСТА 1918 ГОДА - БЫЛИ ОРГАНИЗОВАНЫ ПОКУШЕНИЕ НА РУКОВОДИТЕЛЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА ВЛАДИМИРА ЛЕНИНА И УБИЙСТВО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ПЕТРОГРАДСКОГО ЧК МОИСЕЯ УРИНКОГО. СЕРЬЕЗНЫМ ВЫЗОВОМ ДЛЯ НОВОЙ ВЛАСТИ СТАЛИ ВЗРЫВ 25 СЕНТЯБРЯ 1919 ГОДА ВО ВРЕМЯ ЗАСЕДАНИЯ МОСКОВСКОГО ПАРТИЙНОГО КОМИТЕТА. ПРИВЕДШИЙ К ГИБЕЛИ ЛЮДЕЙ. ВЧК СУМЕЛА ЗАДЕРЖАТЬ ОРГАНИЗАТОРОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ПРЕДОТВРАТИТЬ СОВЕРШЕНИЕ МНОГИХ ПЛАНИРУЕМЫХ ЗАГОВОРЩИКАМИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ АКТОВ.

Покушение на Ленина

Крупнейшим террористическим актом первых лет советской власти стало покушение на главу Советского государства Владимира Ленина. В тот день в рабочем графике председателя Совнаркома были выступления на митингах в Москве. Сохранились воспоминания члена Московского комитета РКП(б) Татьяны Людвинской о том, как она но поручению секретаря Московского комитета Владимира Загорского обращалась в тот день к Ленину с просьбой отложить эти выступления «в связи с участившимися случаями террористических актов врагов революции». Но глава Советской России решительно возразил на это восклицанием: «Что? Вы хотите прятать меня в коробочке, ; как буржуазного министра?»

Первое выступление в тот день проходило на митинге в Басманном районе на Гавриковской площади в здании бывшей Хлебной биржи. Около 6 часов вечера Ленин покинул здание биржи и отправился на машине на другой митинг, который должен был состояться на заводе, владельцем которого до революции был предприниматель Лев Михельсон. В заводском цехе Ленин обратился к собравшимся с речью на тему «Две власти (диктатура пролетариата и диктатура буржуазии)». Шофер председателя Совнаркома Степан Гиль в своих мемуарах «Шесть лет с Лениным» вспоминал, что в то время. когда Ленин уже выступал, к нему (Гилю) подошла «молодая, худощавая с темными возбужденными глазами» женщина, производившая «впечатление не вполне нормального человека». Она спросила о приезде Ленина. Шофер, верный своему правилу никому не говорить о передвижениях своего высокопоставленного пассажира, сказал ей, что не обладает информацией, как зовут оратора, которого он привез. После этого «любопытная» дама вошла в помещение завода. О последующих событиях Гиль рассказывал так: «Спустя примерно час из завода вышла первая большая толпа народу - главным образом рабочие - и заполнила почти весь двор. Я понял, что митинг кончился, и быстро завел машину. Владимира Ильича еoе не было. Через несколько минут во дворе появилась новая большая толпа народа, впереди нее шел Владимир Ильич. Я взялся за руль и поставил машину на скорость, чтобы можно было двинуться в любую секунду. Направляясь к машине, Владимир Ильич оживленно разговаривал с рабочими. Они засыпали его вопросами, он приветливо и обстоятельно отвечал и, в свою очередь, задавал какие-то вопросы. Очень медленно подвигался он к автомобилю. В двух-трех шагах от машины Владимир Ильич остановился. Дверка была открыта кем-то из толпы. Владимир Ильич разговаривал с двумя женщинами. Речь шла о провозе продуктов. Я хорошо расслышал его слова: «Совершенно верно, есть много неправильных действий зафадительных отрядов, но это все, безусловно, устранится». Разговор этот длился две-три минуты. По бокам Владимира Ильича стояли еще две женщины, немного вы-двинувшись вперед. Когда Владимир Ильич хотел сделать последние шаги к подножке машины, вдруг раздался выстрел. Я в это время смотрел на Владимира Ильича. Моментально повернул я голову по направлению выстрела и увидел женщину - ту самую, которая час назад расспрашивала меня о Ленине. Она стояла с левой стороны машины, у переднего крыла, и целилась в грудь Владимира Ильича. Раздался еще один выстрел. Я мгновенно застопорил мотор, выхватил из-за пояса наган и бросился к стрелявшей. Рука ее была вытянута, чтобы произвести следующий выстрел. Я направил дуло моего нагана ей в голову. Она заметила это, рука ее дрогнула, и в ту же секунду раздался третий выстрел. Третья пуля, как потом выяснилось, попала в плечо одной из стоявших там женщин. Еще миг, и я бы выстрелил, но злодейка, стрелявшая в Ленина, кинула свой браунинг мне под ноги, быстро повернулась и бросилась в толпу по направлению к выходу. Кругом было много народу, и я не решился стрелять ей вдогонку: можно было убить кого-нибудь из рабочих».
 
Стрелявшая была задержана. Участвовавший в ее поимке помощник военного комиссара 5-й Московской советской пехотной дивизии Батулин в своих свидетельских показаниях в ВЧК отмечал, что на его вопрос: «Вы стреляли в тов. Ленина?» - она ответила утвердительно. В военном комиссариате Замоскворецкого района задержанная женщина на допросе назвала себя Каплан и вновь призналась в покушении на жизнь Ленина. Расследование террористического акта возглавили заместитель председателя ВЧК Яков Петере и заведующий отделом ВЧК Николай Скрыпник. После покушения в ВЧК прибыл и нарком юстиции Дмитрий Курский, который провел первый допрос Каплан. Второй допрос провел Петере.
 
Личность одной из самых известных террористок привлекала внимание многих исследователей. Из биографии Каплан известно, что она была дочерью учителя. С молодых лет ее привлекали революционные идеи. Вначале она примыкала к партии анархистов. В 1906 году была арестована за участие в подготовке террористического акта. Военно-окружной суд в Киеве приговорил ее к смертной казни, замененной, однако, пожизненным заключением. Противники официальной точки зрения об участии Каплан в покушении на заводе Михельсона традиционно ссылаются на документы в каторжном деле террористки о ее слабом зрении. Но в этих же материалах есть свидетельства и об улучшении зрения в результате лечения, в том числе и путем электризации. Тюремный врач отмечал, что глазные проблемы женщины во многом объяснялись фактором истерии. Во время нахождения в неволе Каплан сменила свои политические симпатии, примкнув к эсерам. В честь 300-летия дома Романовых в 1913 году ей смягчили наказание: бессрочную каторгу заметит на 20-летний срок. Если бы в истории России не произошли кардинальные изменения, то Каплан, вероятно, вышла бы на свободу в 1926 году. Но Февральская революция значительно сократила ее пребывание в заключении. В 1917 году Каплан освободили. Октябрьскую революцию она восприняла резко отрицательно и решила вновь продолжить свою борьбу, встав на путь террора. В Москве Каплан проживала в доме №10 на Большой Садовой, построенном до революции на средства владельца табачной фабрики «Дукат», Пигита, а ныне также широко известном как «Бултаковский дом», поскольку живший в нем в 1920-е годы Михаил Булгаков именно здесь «поселил» героев «Мастера и Маргариты» - Воланда и его свиту. Из этого здания Каплан и отправилась на завод Михельсона.

Террористка на допросах давала крайне скупые показания. Наркому Курскому она заявила: -Решение стрелять в Ленина у меня созрело давно... К какой партии принадлежу сейчас, не считаю нужным говорить... Приехала я на митинг часов в восемь. Кто мне дал револьвер, не скажу... Откуда у меня деньги, я отвечать не буду...» В ходе допроса, проводимого Петерсом, она немного более подробно высказалась о своей политической позиции: «Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову». Управляющий делами Совнаркома Владимир Бонч-Бруевич на основании слов, сказанных ему членом коллегии Наркомата юстиции Козловским, записал в те дни: «Каплан производит впечатление крайне серого, ограниченного, нервно-возбужденного, почти истерического человека. Держит себя растерянно, говорит несвязно и находится в подавленном состоянии». Петере же констатировал: «Она упорно отказывалась отвечать на мои вопросы о том, по чьему поручению она выполнила этот акт, кто стоял за ее спиной, кто ее сообщники, с какой пар-торганизацией она связана и т.д».

1 сентября 1918 года в «Известиях ВЦИК» было опубликовано заявление ВЧК по делу о покушении на Ленина: «Из предварительного следствия выяснено, что арестованная, которая стреляла в товарища Ленина, состоит членом партии правых социалистов- революционеров черновской группы. К октябрьскому перевороту она относится самым отрицательным образом и всецело поддерживает Учредительное собрание... Она упорно отказывается давать сведения о своих соучастниках и 
скрывает, откуда получила найденные у нее деньги... Из ее показаний видно, что она недавно приехала из Крыма и последнее время жила в Москве. Из показаний свидетелей видно, что в покушении участвовала целая группа лиц, так как в момент, когда тов. Ленин подходил к автомобилю, он был задержан под видом разговоров несколькими лицами. При выходе был устроен затор публики. Принимаются все меры к выяснению всех обстоятельств дела». 2 сентября рабочий Кузнецов принес следователю Кингисеппу найденный им браунинг, из которого стреляла террористка. В магазине оружия находилось несколько неиспользованных патронов. В тот же день на месте преступления чекисты провели следственный эксперимент. В ходе него были зафиксированы положения основных действующих лиц в момент покушения и обнаружены гильзы от браунинга. 3 сентября в 4 часа дня со-державшуюся под арестом в Кремле Ка- план расстреляли. Приговор привел в исполнение комендант Кремля Павел Мальков. В своих мемуарах он патетично написал об этом: «И если бы история повторилась, если бы вновь перед дулом моего пистолета оказалась тварь, поднявшая руку на Ильича, моя рука не дрогнула бы, спуская курок, как не дрогнула она тогда...»

На судебном процессе над правыми эсерами в 1922 году были вскрыты многие подробности, связанные с делом Фанни Каплан. Материалы процесса свидетельствуют, что в 1918 году Каплан присутствовала на заседании VIII Совета эсеровской партии, в резолюции которого говорилось о немедленной ликвидации власти большевиков. По предложению сторонника террористической борьбы эсера Григория Семенова был организован Центральный боевой отряд, чьей задачей была ликвидация представителей руководства страны. Семенова, естественно, интересовали люди, готовые выполнить роль убийц. Одержимая,фанатичная Каплан словно была создана для подобного задания. Руководитель террористической группы в 1922 году говорил: «Мы решили убить Ленина (выстрелом из револьвера) при отъезде его с какого-нибудь митинга. В это время в Москве бывали во всех районах еженедельные митинги, и Ленин выступал на них почти ежедневно, но заранее не было известно, на каком именно митинге он выступит. Мы наметили поэтому такой план действия: город разбивается территориально на 4 части, назначаются 4 исполнителя; в часы, когда идут митинги, районный исполнитель дежурит в условленном месте; на каждом сколько- нибудь крупном митинге обязательно присутствует кто-нибудь из боевиков. Как только Ленин приезжает на тот или другой митинг, дежурный на митинге боевик сообщает районному исполнителю; тот немедленно является на митинг для выполнения акта. Исполнителями я наметил: Каплан, Коно- плеву, Федорова и Усова... Хотя Каплан намечалась лишь в качестве одного из кандидатов на роль убийцы вождя, Семенов на суде отмечал, что ей все же отдавалось предпочтение: «Лучшим исполнителем акта покушения считал Каплан. Все эсеровские беды она связывала с именем Ленина. Мнительная, болезненно честолюбивая, увядающая Каплан жаждала сенсации и славы. Достичь этого она могла убийством Ленина. Я намеренно послал Каплан на завод Михельсона. Туда было больше всего шансов на приезд Ленина».

Убийство Урицкого

В тот же день, когда в Москве произошло покушение на Ленина, в Петрограде был совершен другой террористический акт. Студент Петроградского политехнического института Леонид Каннегисер убил председателя Петроградского ЧК Моисея Урицкого. Об Урицком, сыгравшем видную роль в становлении советской системы государственной безопасности, написано во многих исторических работах, посвященных революционным и постреволюционным событиям. Родился он в 1873 году в г. Черкассы на Украине. Происходил из купеческой семьи, получил образование на юридическом факультете Киевского университета. С середины 1890-х годов Урицкий стал участвовать в революционном движении. Его неоднократно арестовывали, приговаривали к ссылке. Свою борьбу он продолжил в эмиграции, из которой вернулся после Февральской революции. 16 октября Урицкого утвердили членом Военно-революционного партийного центра по руководству восстанием, входящим в состав Петроградского военно-революционного комитета. После прихода к власти большевиков его назначили правительственным комиссаром во Всероссийскую комиссию по делам созыва Учредительного собрания. С марта 1918 года Урицкий был председателем Петроградской ЧК, одновременно с апреля занимал также пост наркома внутренних дел Северной области.

Современники Урицкого по-разному оценивали его деятельность на посту руководителя питерскими чекистами. Эти оценки часто напрямую связаны с политическими симпатиями того или иного автора. Так, к примеру, нарком просвещения большевик Анатолий Луначарский написал о нем очерк, выдержанный в апологетическом стиле. Луначарский восхищался его «искусной и героической борьбой» с контрреволюцией и спекуляцией в Петрограде. Совершенно иной взгляд на Урицкого представлен в книгах многих авторов, принадлежащих к лагерю противников большевиков. В их сочинениях он зачастую предстает как очень жестокий, а порой и просто кровожадный человек. Так, к примеру, литератор-белоэмигрант Роман Гуль писал: -Рассказывают, что Урицкий любил хвастать количеством подписываемых им смертных приговоров». В то же время в историографии не разделались попытки оценить личность Урицкого без влияния какой-либо политической ангажированности. Историк Александр Рабинович в своей работе о председателе Петроградского ЧК выразил стремление спокойно и объективно рассмотреть имеющиеся документальные материалы. Исследователь заявлял: «Оказавшись во главе ПЧК, Урицкий с самого начала отказался санкционировать расстрелы. В целом же его внимание было сосредоточено не столько на установлении порядка посредством террора, сколько на конкретных мерах, направленных на прекращение экономических преступлений, злоупотреблений со стороны властей, насилия на улицах». Историк акцентирует внимание на позиции руководителя питерских чекистов после убийства 20 июня 1918 года комиссара по делам печати, пропаганды и апггации Петрограда Володарского. Урицкий тогда выступил против применения радикальных репрессивных мер к противникам режима и призыва;! к сохранению хладнокровия.
 
История навсегда трагично соединила два имени - Уринкий и Каннегисер. Об убийце Урицкого, несмотря на то что он прожил совсем недолгую жизнь, остались различные мемуарные свидетельства. Во многом это связано с его общением в литературных кругах. Каннегисер родился в состоятельной семье инженера. С ранних лет его привлекала литература. Он и сам писал стихи. Каннегисер дружил с Сергеем Есениным и даже приезжал в гости к поэту в его родное село Константинове. Кроме поэзии, его очень интересовала и политика. Февральскую революцию он встретил восторженно. Эти чувства он выразил в таких поэтических строках:

Тогда у блаженного входа
В предсмертном и радостном сне,
Я вспомню — Россия, Свобода,
Керенский на белом коне.

Идеи большевиков также не были вначале чужды молодому поэту, но заключение Брестского мира сделало его непримиримым противником новой власти. Общавшийся с ним в 1918 году писатель Марк Алданов вспоминал, что Каннегисер был членом политического кружка, ставящего своей целью свержение ленинского правительства. Литератор отмечал: «Конспирация у них была детская - по-детски серьезная и по-детски наивная. Не будучи Шерлоком Холмсом, можно было в каждом из них за версту признать заговорщика. Им не хватало только черных мантий, чтобы совершенно походить на актеров четвертого действия «Эрнани». Леонид Каннегисер ходил, летом 1918 года, вооруженный с головы до ног. Помню, раз он пришел ко мне ужинать; он имел при себе два револьвера и еще какой- то ящик, с которым обращался чрезвычайно бережно и подчеркнуто таинственно. Ящик этот он оставил у меня на ночь; на следующее утро зашел за ним и столь же таинственно его унес. Так и не знаю до сих пор, что было в ящике. Я, по Чехову, назвал молодого человека «Монтигомо, ястребиный коготь», он немного обиделся. Если не ошибаюсь, он тогда предполагал взорвать Смольный институт».

На решение убить Урицкого Каннегисера подтолкнул расстрел 21 августа 1918 года его друга, Владимира Перельцвейга, по делу о заговоре в Михайловском артиллерийском училище. На допросе он признавал, что им руководило чувство мести. Каннегисер не знал, что как раз Урицкий на заседании ЧК 19 августа не стал голосовать за казнь Перельцвейга. В день убийства террорист приехал к дому, где находился кабинет Урицкого, на велосипеде. Войдя в здание, он спросил швейцара о возможности прийти на прием к председателю Петроградского ЧК, но получил ответ, что того еще нет. Сидя на подоконнике, Каннегисер стал поджидать свою жертву. Когда приехавший Урицкий направился к лифту, Каннегисер подошел к нему и выстрелил. Выбежав из дома с револьвером в руке, он вскочил на велосипед и понесся в сторону Миллионной улицы. Чекисты на машине направились за ним в погоню и вскоре догнали велосипедиста. Пытаясь оторваться от преследования, террорист, оставив велосипед, забежал в один из домов. На втором этаже дверь квартиры оказалась открытой. Это был черный ход для прислуги. Оказавшись в этой квартире, Каннегисер снял с вешалки чье- то пальто и накинул на себя. Затем он вышел через главный вход и стал спускаться по парадной лестнице, рассчитывая, что его примут за жильца дома. Но на улице террорист был схвачен.

На следствии в ВЧК Каннегисер настаивал, что совершенное убийство - это исключительно его инициатива. Факт того, что убийство Урицкого и покушение на Ленина произошли в один день, естественно, подводил и деятелей постреволюционной Советской России, и современных исследователей к мысли о большой вероятности взаимосвязи этих террористических актов. Есть и свидетельства о контактах Каннегисера с антиправительственными группами. Тем не менее бесспорных данных, опровергающих столь горячо отстаиваемую Каннегисером версию о том, что он не действовал по поручению какой-либо организации, на сегодняшний день не найдено. Убийца Урицкого был казнен. Гибель руководителя Петроградского ЧК и покушение на Ленина серьезно повлияли на политику большевиков, перешедших к осуществлению более суровых мер по отношению к своим политическим противникам.

Урицкий был с большими почестями погребен в центре Петрограда на Марсовом поле, где после революции возник некрополь. В 1918 году питерская Дворцовая площадь была переименована в площадь Урицкого. Правда, в 1944-м в связи с большой исторической значимостью названия главной площади Северной столицы было возвращено прежнее название. В честь Урицкого были названы десятки площадей, улиц и предприятий в СССР.

Взрыв в Леонтьевском переулке

С судьбой старинного особняка в центре Москвы в Леонтьевском переулке (дом Ne 18) связано много ярких событий. Историки российской музыки знают, что здесь в XIX веке жил создатель романса «Соловей» маэстро Алябьев. В позапрошлом столетии в доме жил и известный археолог- граф Уваров. В бес-покойные постреволюционные годы стены особняка стали молчаливыми свидетелями многих драматических событий. Здесь размещался ЦК партии левых эсеров, входивших вместе с большевиками в советское правительство, а затем разорвавших с ними политический союз и организовавших вооруженное восстание 6 июля 1918 года. В дальнейшем в доме в Леонтьевском находился Московский комитет РКП(б). С пребыванием здесь станичных большевиков связана одна из трагических страниц советской истории.

Обстоятельства террористического акта 25 сентября 1919 года известны на основании показаний участников собрания - ответственных партийных работников Москвы. Темой обсуждения стала организация агитации и выработка плана работы в районных партийных школах. В небольшом помещении собралось более ста человек. С докладом на собрании выступил главный редактор «Правды» Николай Бухарин. Во время обсуждения проблемы партийных школ вблизи окна в саду раздался сильный хлопок, напоминавший выстрел. Люди бросились к двери. Находившийся за столом президиума секретарь МК Владимир Загорский обратился к присутствующим: «Спокойнее, ничего особенного нет, мы сейчас выясним, в чем дело». Большая часть людей успела покинуть комнату до того, как раздался оглушительный взрыв. На место террористического акта вскоре стали приезжать кареты скорой помощи и пожарные. Была организована работа по извлечению тел погибших и отправке раненых в госпитали. Для оказания помощи прибыл почти в полном составе пленум Моссовета.

В результате взрыва погибли 12 человек, в том числе и Владимир Загорский, 55 человек получили ранения разных степеней тяжести. Среди них был и Николай Бухарин, которого ранило в руку.

Владимир Загорский пользовался большим авторитетом в партийных кругах. Он был активным участником революционного движения. С апреля по июнь 1918 года работал первым секретарем дипломатического представительства Советской России в Герма-нии. В июле 1918-го перешел на работу в Московский городской комитет РКП(б). С 1930 но 1991 год имя этого государственного деятеля носил город Сергиев Посад, называвшийся тогда Загорском.

Дело о террористическом акте в Москве взял под свой непосредственный контроль Дзержинский, поставивший перед своими сотрудниками задачу максимально быстро установить организаторов преступления и привлечь их к ответственности. Впрочем, устроители убийства вскоре сами заявили о себе. В подготовленной прокламации от лица анархистского «Всероссийского повстанческого комитета революционных партизан» провозглашалось:

«Наша задача - стереть с лица земли строй комиссародержавия». В статье в органе Всероссийской и Московской организации анархистов подполья «Анархия» содержался набор открытых угроз: «Взрыв в Леонтьевском переулке - это очевидное начало новой фазы борьбы революционного элемента с красными политическими авантюристами...
Из обнаруженного у задержанной 2 октября в поезде около Брянска анархистки Каплун письма чекисты получили информацию о том. что легальные анархисты располагают информацией о представителях подполья, причастных к гибели людей. Но беседы с ними не дали желаемого результата. Легальные анархисты наотрез отказались передать интересующие сведения. Гораздо более эффективной оказалась организованная чекистами в октябре засада на вызвавшей подозрение квартире, где ранее проживала известная анархистка Никифорова. Именно туда явился один из главарей террористического подполья Казимир Ковалевич. Его убил сотрудник ЧК при попытке задержания. На выявленной чекистами другой конспиративной квартире были найдены списки членов подполья, бомбы и револьверы. В ней же задержали и некоторых участников организации. В дальнейшем чекистам удалось выйти на след еще одного лидера террористов - Петра Соболева. Именно этот человек бросал бомбу в трагический день - 25 сентября. Соболев был фанатиком, одержимым террором. Его мечтой было взорвать Кремль, что привело бы к гибели большевистских лидеров во главе с Лениным. Он разрабатывал и другой безумно-грандиозный план - взрыв на Красной площади во время октябрьского парада. При попытке задержания Соболев оказал отчаянное сопротивление и был убит.

Не все арестованные участники подполья демонстрировали несгибаемый фанатизм. Так, задержанный анархист Тямин осудил действия своих сообщников и сообщил о нахождении своего рода «штаб-квартиры» террористов на даче в подмосковном поселке Красково, где располагалась и типография, и лаборатория для изготовления бомб. В ночь на 5 ноября отряд чекистов окружил указанную дачу. Анархисты не пожелали сдаваться и вступили в перестрелку. Поняв, что вырваться из кольца окружения им не удастся, они взорвали дом вместе с собой. Расследование, проведенное чекистами, раскрыло структуру «Всероссийского повстанческого комитета». Выяснилось, что организация подразделялась на литературную часть, готовящую нелегальные газеты; типографскую часть и группу боевиков. Источником финансирования становилась обыкновенная уголовщина. На счету организации были ограбление 9-го отделения Народного банка в Москве и нападение на кассу патронного завода в Туле.

Выяснилось и то, что в числе лидеров террористической группы, наряду с погибшими Ковалевичем и Соболевым, находился и Донат Черепков. Незадолго до этого он примыкал не к анархистам, а к левым эсерам. Черепков принимал активное участие в эсеровском мятеже 6 июля 1918 года. В тот день он нагло заявил захваченному заговорщиками Дзержинскому: «У вас, Дзержинский, были октябрьские дни, теперь наступили наши, июльские!» После подавления мятежа Черепков, изменив внешность, скрывался. Он пришел к выводу, что единственным эффективным средством борьбы с новой властью является террор. Это и сблизило его с анархистами. Будучи арестованным, Черепков не стал в своих показаниях скрывать раздирающей его ненависти. Он сообщил: «Я совместно с Казимиром Ковалевичем сорганизовал Всероссийский штаб революционных партизан, который главнейшей целью своей наметил ряд террористических актов. Эта организация и провела взрыв в Леонтьевском переулке. Подготовка этого взрыва, выработка плана и руководство до самого последнего момента были возложены на меня. В самом же метании бомбы я. по постановлению штаба, участия не принимал. Не будь этого постановления, я бы охотно принял на себя метание бомбы». Террорист заявил, что одной из главных целей взрыва в Леонтьевском была ликвидация Ленина, на приезд которого рассчитывали убийцы. Черепков отметил, что по-прежнему остается убежденным в необходимости террора. В своих показаниях он признал: «Об одном я сожалею: при аресте меня схватили сзади, и я не успел пристрелить ваших агентов».

Ликвидация чекистами опасной террористической организации позволила предотвратить намечаемые ею новые убийства. Лица, причастные к преступлению, понесли суровое наказание. О трагических событиях, произошедших в Леонтьевском переулке, и сегодня напоминает установленный у места взрыва памятник. Он представляет собой урну с траурным покрывалом на высоком постаменте. В правой части постамента находятся плита с именами людей, ставших жертвами политического экстремизма.г-'

ТЕКСТ: Александр ЛЕОНИДОВ